Как написать историю народа, от которого ничего не осталось?
Завтра мы начнём публиковать цикл лекций ведущих современных исследователей Дьяковской археологической культуры – народа, жившего на территории современной Центральной России с VII века до н. э. до VII века н. э. В преддверии этого события главный редактор журнала Proshloe Михаил Родин побывал в экспедиции директора Коломенского археологического центра Александра Сыроватко, чтобы понять, как добываются знания о дьяковцах.
Ёжащиеся от утреннего холода и ветра археологи торопятся накрыть раскоп большими палатками. Моросящий дождь с минуты на минуту грозит превратиться в ливень, который вмиг размоет погребения – главную цель этой экспедиции.
Пока сверху устанавливают каркасы и натягивают на них тенты, я спускаюсь в раскоп глубиной около двух метров, чтобы рассмотреть, что же ребята так старательно пытаются спасти… И ничего не вижу. Пять лет подряд, пока учился в университете, я ездил в археологические экспедиции, копал и курганы, и грунтовые могильники. Поэтому знаю, как должно выглядеть погребение, но здесь ничего похожего я не вижу. Просто пятно жирной почвы, по которому разбросаны миллиметровые обломки косточек и кусочки угля. В археологии старые ямы проявляются как пятна в почве более тёмного цвета. Их видно на срезе и в горизонтальной, и в вертикальной проекции. Так вот, здесь передо мной – просто яма с мутными краями, заполненная каким-то мусором.
Тёмное пятно слева на плоской поверхности – след ямы с погребением Расчистка погребения Расчистка погребения
Так же, видимо, думали многие поколения археологов, натыкаясь на этот тип погребения. Его содержимое просто выкидывали в отвал. Поэтому мы до недавнего времени так мало знали о погребальном обряде дьяковцев. Казалось, что этот народ в течение тысячи лет не хоронил своих мертвецов.
Рядом со мной на бровке сыплет шутками и бесконечными байками Александр Сыроватко – один из тех людей, кто прямо сейчас восстанавливает для нас судьбу целого народа, которого совсем недавно просто не было на исторической карте России.
Настоящее название дьяковцев мы не узнаем, по-видимому, никогда. Этот народ не упоминается в письменных источниках своего времени (хотя Рыбаков связывал их с иирками Геродота). Впервые «городища дьяковского типа» выделил Александр Спицын в 1903 году. Это название они получили в честь Дьякова городища, найденного на территории современной Москвы, в музее-заповеднике «Коломенское». До этого момента дьяковские памятники часто путали с более поздними славянскими поселениями. И только в двадцатом веке стало понятно, что задолго до славян в Подмосковье обитал этот загадочный народ, говоривший, скорее всего, на финно-угорском языке. Он существовал больше тысячи лет. С VII века до нашей эры до VII века нашей эры. В Средиземноморье в это время расцветала греческая цивилизация, совершал подвиги Александр Македонский, возникла и погибла Римская империя.
За последние 150 лет археологи неплохо изучили быт и хозяйство дьяковцев, но очень мало могли рассказать об их погребальном обряде. Куда они девали своих мертвецов, оставалось загадкой: могил просто не было. За весь двадцатый век археологам удалось найти всего несколько пятен золы вперемешку с косточками, которые интерпретировались как погребения. Но в последние годы всё изменилось. Накопив громадный опыт и поняв, как должны выглядеть погребения дьяковцев, археологи начали находить их одно за другим. Ювелирная точность при расчистке, скрупулёзная фиксация находок и новые антропологические методы при анализе микроскопических косточек позволили реконструировать обряд.
По гипотезе одного из ведущих современных исследователей дьяковской культуры Николая Кренке, они хоронили своих мертвецов следующим образом. Труп прикапывали в землю до тех пор, пока кости не отчистятся от мяса, затем их собирали и сжигали на погребальном костре, и только после этого окончательно захоранивали. Причём хоронили или просто поставив сосуд с костями на землю, или едва его прикопав, оставляя прах практически на поверхности. Современному человеку такой обряд кажется неоправданно сложным и немного жутковатым. Однако эта версия объясняет, почему от погребений почти ничего не остаётся.
Перед обедом Александр Сыроватко ведёт меня на полянку неподалёку от лагеря – туда, где они проводили эксперимент, повторив погребальный обряд дьяковцев. «Хочет испытать мой желудок на прочность», – думаю я. Но нет, оказалось, что, вопреки описанному выше жуткому ритуалу, погребение выглядит… его опять не видно. После эксперимента прошло буквально несколько лет, но «земля уже взяла своё»: органические «сосуды» (это могли быть кожаные или тканевые мешки, туески из бересты) разваливаются, а само погребение быстро зарастает травой и покрывается дёрном. Если по этому месту пройтись пару раз плугом, который растащит кости на несколько десятков сантиметров, мы получим именно ту картину, что археологи видят в раскопе.
Процесс «археологизации» погребения (изображение из презентации А. Сыроватко) 
Вид на «экспериментальный могильник»
После этого «впечатляющего зрелища» абсолютно пустой поляны «экспериментального могильника» с новой силой встаёт вопрос: как же Сыроватко и его команде удаётся выудить столько информации из этих крох тлена дьяковцев?! На лекциях он рассказывает массу подробностей о погребальном обряде этой культуры – вплоть до того, на каких дровах и при какой температуре сжигали покойников. Поэтому после обеда я возвращаюсь на раскоп, чтобы присмотреться к методам, которые здесь применяются.
В первую очередь в глаза, конечно, бросаются тахеометры. Этот прибор изобрели в 80-х годах прошлого века, чтобы упростить работу геодезистов и строителей, но для археологов он открыл новый мир. Его применяют на многих раскопах, однако здесь дело в скрупулёзности подхода. При помощи лазера археологи с точностью до миллиметра фиксируют координаты каждой мельчайшей косточки. Тахеометр запоминает их и позволяет создавать на компьютере трёхмерную модель погребения. Позже, изучая в лаборатории эту картинку, можно восстановить судьбу многострадальной горстки костей: как она располагалась изначально, как её растащил плуг средневекового земледельца и так далее.
Археолог показывает на косточку, координаты которой нужно зафиксировать. Красная точка – это лазер тахеометра, который помогает прицеливаться 
Оператор тахеометра «стреляет» в указанную косточку, фиксируя её координаты 
3D-модель погребения, полученная с помощью тахеометра
Но это чисто археологические методы. Все материалы на раскопе тщательно упаковываются для того, чтобы передать их на анализ специалистам естественнонаучных отраслей. Кости изучаются антропологами, которые могут выдать массу информации даже из мельчайших образцов. Например, по цвету и характеру растрескивания определить – горела эта кость в составе ещё свежего трупа или уже разложившегося, лишившегося плоти.
Но это ещё не самое интересное. Современные учёные способны получать информацию буквально из пустой земли. В тот день, когда я оказался на раскопе, там работала Татьяна Романис – специалист из Почвенного института. Она отбирала пробы почвы для того, чтобы провести микроморфологический анализ. На границе погребения могут сохраниться остатки разложившегося «сосуда», в котором были захоронены кости – крохотные фрагменты мешковины, кожи или бересты. Почвоведы способны разглядеть их в пробах. Для этого почва пропитывается специальной смолой, затем делается тонкий срез (шлиф), который можно изучать под микроскопом.
Работая со шлифами, почвоведы способны понять, в какое время года было совершено погребение, как долго оно находилось на поверхности земли, в каком состоянии были кости в момент захоронения и так далее.
Татьяна Романис фиксирует цветовые характеристики почвы с помощью цветового атласа Манселла Отбор пробы почвы 
Шлифы в шлифотеке Почвенного института им. В. В. Докучаева 
Снимок шлифа (из археологического слоя) в проходящем поляризованном свете
Александр Сыроватко демонстрирует ещё одно своё ноу-хау – как получить максимум информации из минимума находок. Практически в любой археологической экспедиции керамика считается массовым материалом. Её находят очень много. Даже из «бедных» раскопов её вывозят ящиками. Но здесь ситуация другая – тут радуются каждому черепку. В одном из погребений найден развал сосуда-приставки – горшка, который в ритуальных целях ставили рядом с захоронением. Александр аккуратно поднимает осколок сосуда и тут же берёт пробу почвы из-под него. Эту землю отправят на споро-пыльцевой анализ. В тот момент, когда осколок керамики упал на землю, он мог накрыть пыльцу цветущих растений. Анализируя её, специалисты многое расскажут о климате эпохи, в которую произошло погребение. А пульс изменения климата, в свою очередь, поможет лучше узнать быт и хозяйство дьяковцев.
Отбор пробы на споро-пыльцевой анализ Тот самый кусочек керамики, который, возможно, позволит многое рассказать о природе, окружавшей дьяковцев
Эта культура существовала больше тысячи лет. Эти люди жили одновременно с Геродотом и Тацитом. Дьяковцы застали и Александра Македонского, и Цезаря, пережили и расцвет скифов, и закат сарматской культуры. Но им не повезло: они жили вдалеке от центров цивилизации того времени, поэтому никто не рассказал нам об их судьбе; нам неизвестно даже то, как называл себя этот народ. Но благодаря археологии с каждым днём мы узнаём всё больше и больше об их быте и культуре. И это удивительное достижение современной науки – мы можем воскрешать историю народов, которая, казалось бы, была потеряна навсегда.
Прошу прощения, нестыковочка выходит: «Он существовал целую тысячу лет. С VII века до нашей эры до VII века нашей эры.» Это промежуток в полторы тысячи лет.
Спасибо за внимательность! Дело в том, что верхняя граница существования дьяковцев «плавает» — далеко не все учёные согласны, что она существовала до VII века, многие «заканчивают» её в V веке. Поэтому полторы тысячи лет — это слишком оптимистично. Но в любом случае, более корректно — «больше тысячи лет». Исправили.