Дипломаты в Смутное время

Условия работы Посольского приказа в начале XVII века

Задумывались ли вы когда-нибудь, что, несмотря на страшные войны, голод и разруху, царившие в России в период Смуты, в стране продолжали работать многие органы управления, одним из которых было министерство иностранных дел Московского царства — Посольский приказ? Его сотрудники не прекратили контактов с иностранными государствами, они сами встречали послов, принимали на службу наёмников и даже вели разведку. Так в каких условиях функционировал Посольский приказ в начале XVII века? Что из себя представляло рабочее место дьяка в приказе, и откуда он получал деньги? Как послы «официальных» царей конкурировали за границей с представителями самозванцев?

С разрешения доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН Дмитрия Владимировича Лисейцева мы публикуем фрагмент его книги «Посольский приказ в эпоху Смуты». 

Рассматривая дипломатическую и административную деятельность Посольского приказа в начале XVII в., следует охарактеризовать условия, в которых этому ведомству приходилось осуществлять свою работу. В настоящем разделе подняты вопросы о помещении и бюджете Посольского приказа в начале XVII столетия, об уровне информированности служащих приказа относительно событий за рубежом, а также о влиянии Смутного времени на деятельность российского дипломатического ведомства. 

До наших дней не дошло описаний помещения Посольского приказа начала XVII в., поэтому мы можем представить себе внутреннюю планировку и внешний облик этого заведения лишь в общих чертах, по отдельным упоминаниям в разрозненных источниках. В рассматриваемый период Посольский приказ не имел своего отдельного здания, а был расположен в одном из строений Кремля, занимая в нем первый этаж. В «Описи 1614 года» упоминается о «верхней полате», расположенной непосредственно над «Посольской полатой»; старые дела дипломатического значения были в 1614 г. перенесены со второго этажа вниз, в Посольскую палату . Следовательно, второй этаж здания не относился к Посольскому приказу.

Войти в Посольский приказ можно было через крыльцо, выходившее, по всей вероятности, к Успенскому собору Кремля. В столбце 1617 г. о приезде в Москву монгольских и киргизских послов упоминается о том, что 13 апреля 1617 г., в Вербное воскресенье, дипломаты с крыльца Посольского приказа наблюдали за тем, как царь шел «к Пречистой» . Подниматься на крыльцо следовало по ступенькам: в 1607 г. шведский гонец сошел с коня у входа в Посольский приказ, «не доезжая приступу сажени с полторы» .

Основное помещение Посольского приказа было разделено на три большие комнаты — «палаты»: переднюю, «середнюю подписную» и заднюю. В «середней» палате сидели посольские дьяки, там же они принимали иностранных дипломатов. Что представляло собою рабочее место дьяка, точно установить не удается. По всей видимости, это были стол и скамья. При описании приемов иностранцев в Посольском приказе обычно указывалось, что дьяки встречали их, «выступя из своего места», или, встав, давали посланникам руки. В 1609 г. в Посольском приказе принимали шведских наемников: «А как вошли в полату, где сидит Василей [Телепнев, глава приказа. — Д.Л.], и Василей из места своего вышел» ; в 1615 г., принимая голландского гонца, П.Третьяков «на месте приподнявся немного, з гонцом витался [здоровался. — Д.Л.) и спрашивал его о здоровье» . Данные указания позволяют предположить, что дьяки Посольского приказа работали сидя. В дьячьей палате также находились ящики и мешки, в которых хранились некоторые дипломатические документы . Судя по тому, что палата именовалась «подписной», ее стены были украшены росписями. Можно предположить, что в «середней» палате Посольского приказа находилась печь: среди расходов дипломатического ведомства указываются деньги на покупку дров ; вероятно, помещение, где сидели руководители приказа и где принимались иностранные дипломаты, должно было отапливаться лучше прочих комнат. 

В документах начала XVII столетия упоминаются также передняя и задняя палаты. Их функциональное назначение в сохранившихся материалах не раскрывается; можно предположить, что в одном из этих помещений работали подьячие, а в другом дежурили толмачи, которых периодически отправляли из Посольского приказа с памятями и отписками в другие ведомства. Для работы подьячих в данных помещениях должны были стоять столы и скамьи; «старые» подьячие имели также свои ящики, запиравшиеся на замки — в ящиках хранилась дипломатическая документация и деньги. Ящики «старых» подьячих известны уже в начале XVII в.: в «Описи 1626 года» упоминается ящик подьячего П.Палицына, ставшего дьяком при Лжедмитрии I, ящик подьячего М.Матюшкина, из которого около 1615 г. были похищены деньги, ящики других старых подьячих с дипломатическими документами . Если в Посольском приказе в один день принимали несколько миссий, то первого дипломата сразу проводили в «середнюю» палату, а прочие дожидались своей очереди в передней или задней. Передняя и задняя палаты для дипломатов были также местом, где они дожидались приглашения на аудиенцию. Так, в 1619 г., бухарский и грузинский послы должны были дожидаться аудиенции в. Посольском приказе: «бухарскому сидети в середней в подписной полате, а грузинскому сидети в задней полате» . Спустя год, в день приема черкесского мурзы и кумыцкого посла, «наперед шел к диаком в середнюю полату черкасской Яным-мурза Канукин, а кумытцково Илдара-мурзы посол Мамеделей ждал по себя присылки в передней полате» .

Помимо указанных основных палат, в Посольском приказе также были и другие помещения. Так, в «Описи 1614 года» упоминается о «старонних полатках, что у Посольские полаты». В этих «сторонних» (боковых) палатках (небольших комнатах), вероятно, хранился архив Посольского приказа, поскольку в описи сказано, что там находилось четыре сундука с документами . Помимо сундуков, дипломатическая документация хранилась в осиновых коробьях и ящиках: в расходном столбце Посольского приказа 1614- 1615 гг. сохранились записи о выдаче денег на их приобретение «для посольских дел». Сколько было таких «сторонних палаток» и как они были расположены относительно основных помещений (слева, справа или с обеих сторон), установить не удается. Наконец, к числу подсобных помещений должна быть отнесена «задняя казенка», запиравшаяся на замок: в 1615 г. на изготовление ключа к этой казенке были выделены деньги . Указанная «задняя казенка» была расположена, вероятно, за задней палатой; в ней под замком могли хранить казну, бумагу и свечи. Наконец, при Посольском приказе, вероятно, должна была быть пристройка для хранения дров. 

Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют составить представление о годовом бюджете Посольского приказа рассматриваемого периода. Так, в 1614/15 г. имевшиеся в Посольском приказе деньги тратились на корм лицам, сопровождавшим дипломатические миссии, а также подьячим, толмачам, переводчикам и иностранцам, находившимся в ведении Посольского приказа; деньги выделялись на приобретение бумаги, чернил и дров; в расходных статьях упоминаются также деньги, выданные на восстановление гроба датского королевича Иоганна, а также уплаченные хивинскому послу за привезенный им ревень. На выплату жалованья служащим Посольского приказа и участникам дипломатических миссий было потрачено 9.183 рубля и 33 алтына . Сохранившийся расходный столбец 1614/15 г. позволяет несколько уточнить, как происходило расходование денег по указанным статьям. Столбец сохранился не полностью, в нем указаны денежные затраты с середины октября 1614 г. по конец марта 1615 г. (т.е. за пять месяцев). Упоминания о приобретении бумаги имеются за три месяца (с 23 октября 1614 г. по 20 января 1615 г.) За указанное время Посольский приказ покупал бумагу в Овощном ряду девять раз. Всего за три месяца было приобретено 23 стопы на общую сумму 18 рублей и 94 копейки ; в течение года, таким образом, на бумагу должно было быть израсходовано около 80 рублей. Упоминание о покупке чернил в столбце встречается лишь один раз: на них было потрачено 30 копеек . Упоминания о приобретении Посольским приказом свечей встречаются на временном отрезке в полтора месяца (с 26 октября по 10 декабря 1614 г.) За полтора месяца Посольский приказ купил 800 сальных свечей и 9 «гривенок» восковых общей стоимостью в 5 рублей 8 копеек . По всей видимости, в указанный временной период свечи закупались активнее, чем в летнее время, когда световой день был длиннее. Для хранения дипломатической документации служащие Посольского приказа приобретали в Коробейном ряду осиновые «коробьи» и ящики. В столбце упоминается о покупке 13 «коробей» и одного ящика . Для отопления помещений Посольского приказа приобретались дрова, счет которых велся возами. Всего было куплено 19 возов дров на 2 рубля 47 копеек . Помимо указанных расходов, деньги выплачивались служащим Посольского приказа (сверх их -оклада или в счет будущих выплат) .

Крупные суммы денег выделялись Посольским приказом на нужды российских посольств, отправленных в течение 1614/15 г. На Дон к казакам с посланником П. Мансуровым, ехавшим в Турцию, было послано 1.959 рублей жалованья; послам, выехавшим в Голландию и Францию, было дано 400 рублей; самую крупную сумму получило посольство Г. К. Волконского в Крым — 7.937 рублей, 4 алтына и 2 деньги. Самой крупной расходной статьей были отчисления на нужды других приказов — 33.364 рубля, 9 алтынов и 3 деньги . Значительные денежные суммы передавались из Посольского приказа в Разрядный: с 24 сентября 1614 г. по 14 июля 1615 г. (т.е. за неполный год) в Разрядный приказ из дипломатического ведомства было передано 13.952 рубля .

Кроме того, деньги передавались из Посольского приказа в Большой Приход, Большой Дворец, Стрелецкий и Ямской приказы Всего, согласно составленной в Посольском приказе ведомости, за 1614/15 г. было израсходовано 53.599 рублей, 28 алтынов и 3 деньги .

Несколько сложнее обстоит дело с доходной частью бюджета Посольского приказа. В приходо — расходной ведомости источники основных поступлений в казну приказа не указаны: написано лишь, что в приходе числились средства общей суммой в 52.360 рублей, 1 алтын и 4 деньги. Кроме того, в приходе были записаны 600 рублей «сборных» денег. Сюда же были причислены 1.118 рублей, 17 алтынов и 5 денег остатков от кормовых денег, а также 1.453 рубля, привезенные посольством Г.К.Волконского обратно из Крыма. От предыдущего года в казне Посольского приказа оставалось 1.870 рублей и 6 денег. Всего, следовательно, в приходной части бюджета Посольского приказа за 1614/15 г. числилось 57.401 рубль, 20 алтынов и 3 деньги. Приходная часть бюджета превысила расходную на 3.801 рубль, 25 алтынов и 2 деньги . Следовательно, Посольский приказ в начале XVII в. распоряжался довольно крупными денежными суммами (более 50.000 рублей в год); за вычетом расходов, в казне дипломатического ведомства к концу года оставались значительные средства.

Рассматривая финансовую сторону деятельности Посольского приказа, следует учитывать и тот факт, что судье дипломатического ведомства в начале XVII в. практически постоянно был подчинен один или более других приказов. При этом соподчиненные приказы работали в тесном взаимодействии друг с другом, хотя полного слияния или подчинения одного ведомства другому не происходило. В этом отношении интересна сохранившаяся в составе персидского столбца 1616 г. память из Казанского дворца от думного дьяка Петра Третьякова в Посольский приказ к дьяку Савве Романчукову: «Лета 7124-го февраля в 8 день по государеву… указу память диаку Саве Романчюкову. В приказ Казанского дворца к диаком к думному к Петру Третьякову да к Петру Микулину с товарыщи в памяти за твоею, Савиною, приписью написано: велено выписать… да та выписка велено прислати в Посольской приказ» . В другом столбце имеется текст памяти из Посольского приказа в приказ Казанского дворца к Петру Третьякову . Тексты памятей свидетельствуют о том, что слияния двух ведомств, подчиненных одному дьяку, не произошло: Савва Романчуков по вопросу, находившемуся в ведении Казанского дворца, вполне мог бы просто обратиться к руководителю этого ведомства и своему непосредственному начальнику — думному посольскому дьяку Петру Третьякову. Однако, вместо этого, Романчукову приходилось вести переписку с Казанским дворцом по устоявшимся правилам.

Тем не менее, есть некоторые указания на то, что в отдельных случаях приказы, подчиненные одному судье, действовали «в режиме слияния», причем именно по финансовым вопросам. Так, весной 1615 г., царь распорядился передать в Разрядный приказ из Устюжской чети, которой руководил П.А.Третьяков, 2.250 рублей. Однако большая часть указанной суммы была выдана не в Устюжской чети, а в Посольском приказе, подчиненном Третьякову. Об этом свидетельствует помета на обороте памяти о выдаче денег: «По сей памяти Ивашко Грязев взял у Ивана Зиновьева тысечю триста рублев… Да у Онтона Подольского семьсот пятьдесят шесть Рублев» . Зиновьев и Подольский были подьячими Посольского приказа. Другой пример сотрудничества двух подчиненных одному лицу приказов можно найти в деле по челобитной подьячих Посольского приказа 1620 года, просивших выплатить им «праздничные деньги». В деле были приведены примеры денежных выдач подьячим с сентября 1618 г., а затем помещена запись: «А что преж 127-го году Посольского приказу подьячим для государева ангела и по празником давано государева жалованья для бедности в приказ при думном дьяке при Петре Третьякове, и тому в Посольском приказе записки нет, потому что давано из Устюжской чети» . Следовательно, «праздничные деньги» выдавались подьячим Посольского приказа из подчиненной судье этого ведомства Устюжской чети, причем в дипломатическом ведомстве в этих случаях не находили нужным документально фиксировать эти выдачи. Записи о выдаче «праздничных денег» стали вести лишь в 1618 г., после смерти Петра Третьякова, когда Устюжская четь вышла из-под контроля посольских дьяков. Таким образом, можно сделать следующий вывод: в начале XVII в. Посольский приказ еще не сливался с другими ведомствами, подчиненными его судьям, однако в финансовой сфере тенденция к слиянию соподчиненных ведомств уже наблюдалась.

Для проведения продуманной внешнеполитической линии Посольскому приказу необходимо было обладать информацией о взаимоотношениях между зарубежными державами, важнейших событиях, происходивших при иностранных дворах. Вопрос о степени осведомленности российского дипломатического ведомства об основных происшествиях в жизни зарубежных стран в начале XVII в. остается спорным. В работах М. А. Алпатова (на материалах статейных списков второй половины XVII в.) и Н. М. Рогожина (по документации Посольского приказа XVI в.) было показано, что Посольский приказ обладал всей необходимой информацией о международной жизни . Однако, в историографии порой можно встретить и строго противоположные выводы. Так, Ю.Н.Достовалов в своей статье сделал вывод, согласно которому «отсутствие постоянных миссий за границей отражалось на деятельности русской дипломатии, слабо осведомленной в иностранной политике» . В настоящем разделе будут проанализированы источники информации, поступавшей в дипломатическое ведомство в начале XVII столетия, уровень осведомленности Посольского приказа о событиях за рубежом, степень достоверности получаемой информации.

Прежде всего следует выявить источники знаний служащих Посольского приказа о международных отношениях и главных происшествиях за рубежом. Анализ материалов делопроизводства российского дипломатического ведомства начала XVII столетия показывает, что достаточно целостная картина основных происшествий в зарубежных державах складывалась в Посольском приказе из сведений, почерпнутых из самых разнообразных источников.

Текущая информация о событиях в сопредельных странах поступала от лазутчиков, посылаемых за рубеж воеводами пограничных городов. Практика отправления за границу разведчиков была к началу XVII столетия вполне устоявшейся, традиционной. Так, в 1606 г. смоленские воеводы в своей отписке в Москву упоминали, что им было предписано «послати… в литовские порубежные места лазучников тайно по прежнему обычею» . Деньги на оплату услуг лазутчиков были специально включены в смету расходов при подготовке в конце 1615 г. русского посольства на переговоры со шведскими дипломатами . Некоторую информацию удавалось получить от иностранцев, оказывавшихся в Российском государстве. Не всегда иностранцы подвергались прямым расспросам — часто сведения у них приходилось выведывать. Иностранные купцы также рассказывали о событиях за рубежом. Так, летом 1614 г. в Посольском приказе расспрашивали персидских купцов, от которых удалось узнать о взаимоотношениях Персии с сопредельными азиатскими державами . Одним из источников информации были допросы пленных. Так, в конце 1615 г. русские послы под Смоленском допрашивали немца, взятого «языком» . Немало сведений приносили и перебежчики, переходившие на российскую службу: воеводы городов, куда приходили перебежчики, в обязательном порядке расспрашивали их, а «расспросные речи» пересылали в Посольский приказ . В годы Смуты в Посольском приказе активно пользовались и таким источником информации, как перехваченные письма иностранцев. Подобные послания доставлялись в дипломатическое ведомство, переводились и в дальнейшем хранились в архиве приказа (до настоящего времени, в частности, сохранилось большое количество «перенятых» шведских писем) . Ценные сведения удавалось получить и от осведомителей, продолжавших жить на оккупированных неприятелем территориях. Так, старорусский подьячий Ф. Витовтов в челобитной на имя царя сообщал, что не раз посылал русским послам информацию о событиях, происходивших в контролируемых шведами городах «и в тайне от свийских послов к твоим государевым послом ночью приезжал» . Информация поступала также и от выходцев из плена: так, в марте 1614 г. в Посольском приказе дьяк Петр Третьяков расспрашивал вышедших из турецкого плена людей об их проезде через земли Империи, о миссии находившегося там посланника С.Ушакова, о внутренней ситуации в Польше .. Некоторые сведения в Москве получали от иностранных дипломатов, присланных с официальными миссиями в российскую столицу, а также от послов, следовавших в другие государства через земли Московского государства. К иностранным дипломатам направляли приставов, в обязанности которых, помимо обеспечения посольства всем необходимым, входило «проведывание вестей»; для приставов составлялись особые памяти, в которых содержался перечень вопросов, которые следовало задать иностранцам. По прибытии в Москву, иностранного дипломата расспрашивали о вестях уже служащие Посольского приказа. В ряде случаев зарубежные дипломаты сами предлагали свои услуги информаторов. Так, в январе 1615 г. голландский посланник И. Масса заявил в Посольском приказе: «толко будет государь изволит послати своих государевых послов или посланников к папе римскому, и х королю ишпанскому, и ко францовскому, и он государю служить рад, подлинно все роскажет, как в котором государстве чин ведетца, и чего в котором государстве от Московского государства хотят»

• 

• 

Пожалуй, главным источником сведений по интересующим руководство страны и приказа вопросам были данные, полученные за границей русскими дипломатами. Отправляя за рубеж своего представителя, Посольский приказ снабжал его наказом. К наказу непременно примыкала особая «память», в которой содержались вопросы о взаимоотношениях между зарубежными странами. Ответы на эти вопросы российские дипломаты должны были «проведывать всякими мерами», записывать в особые «вестовые списки», которые затем передавались в Посольский приказ . Оказавшись за рубежом, посланники и гонцы приступали к сбору информации, источником которой были личные наблюдения и результаты разговоров с иностранцами. Одним из способов получения сведений был подкуп: в наказе русским послам в Швецию было записано: «о том о всем всякими мерами проведывати накрепко, хотя будет от того какой подарок дать, только б однолично про то про все… проведать подлинно» . Одному из посланников, отправившемуся в 1618 г. за границу, выдали сорок соболей «на роздачю для проведыванья всяких вестей» . Статейные и вестовые списки российских дипломатов давали наиболее подробную и систематизированную информацию о событиях за рубежом.

Материалы делопроизводства Посольского приказа позволяют сделать вывод о том, что российская дипломатическая служба была хорошо осведомлена об основных событиях, происходивших за рубежом. Наиболее важными для дипломатического ведомства были сведения о международных отношениях. Информация подобного характера преобладает среди «проведанных вестей». Находившиеся в 1604-1605 гг. в Грузии русские послы собрали и переслали в отписках в Посольский приказ подробные сведения о первом этапе ирано-турецкой войны, начавшейся в 1603 г. В июле 1606 г. в Посольском приказе получили информацию о заключении польско-шведского перемирия на три года. Вернувшееся в феврале 1607 г. из Польши посольство доставило сведения о заключении в ноябре 1606 г. Сиваторокского мирного договора между Империей и Турцией . В августе 1612 г. в результате расспроса англичанина, желавшего наняться на российскую службу, русские дипломаты узнали, что между Швецией и Данией шла война, причем успех сопутствовал датчанам . Весной 1613 г. в Посольском приказе стало известно о войне между ногайцами и калмыками . Летом 1613 г. из письма английского посла Дж. Меррика в Посольском приказе узнали о заключенном в том же 1613 г. при английском посредничестве датско-шведском мире . Летом 1616 г. в Москве получили известие о нашествии персидских войск на Грузию . В октябре 1616 г. в Посольский приказ поступили сведения о взятии запорожскими казаками турецкой крепости в Крыму Кафы . Вернувшийся в 1617 г. из Империи гонец И. Фомин доставил подробную информацию о взаимоотношениях между зарубежными державами, в том числе и о таких локальных конфликтах, как осада брауншвейгским герцогом и датским королем города Брауншвейга и война Империи с Венецией . В 1617 г. были получены сведения о войне между Венецией с одной стороны и Испанией и Флоренцией с другой, а также о том, что испанцы отняли у французов Милан . В конце 1618 г. русские послы доставили в Москву данные о возобновлении войны между Речью Посполитой и Османской империей . Первые сведения о начавшейся в Империи Тридцатилетней войне (1618-1648 гг.) поступили в Посольский приказ уже в конце 1618 г. с отпиской возвращавшихся из Швеции послов. Из той же отписки стало известно о войне между Бременом и Ольденбургом .

В Посольском приказе были хорошо осведомлены не только о важнейших событиях в международной жизни, но и главных происшествиях в отдельных странах. Через русских лазутчиков в июле 1606 г. в Посольском приказе получили информацию о начавшемся в Польше рокоше . В августе 1612 г. русские дипломаты узнали, что в Англии по-прежнему правил король Яков I, в Империи по смерти Рудольфа II на престол был возведен в том же 1612 г. Матвей Габсбург . Летом 1614 г., отправляя посольство в Крым, руководство Посольского приказа располагало данными о борьбе за ханский престол хана Джанибек-Гирея и царевича Шан-Гирея . В конце 1614 г. от вернувшихся из Дании послов в Москве узнали о планирующемся браке Людовика XIII и Анны Австрийской (заключенном в следующем, 1615 г.) . Гонец И. Грязев, вернувшийся в 1616 г. из Англии, привез любопытную информацию о заговоре графа Сомерсета и его сторонников, хотевших извести короля Якова и наследного принца Карла порчей . Много сведений доставили и послы, вернувшиеся в 1616 г. из Франции. В их статейном списке изложен порядок наследования французского престола начиная с гибели в 1559 г. короля Генриха II; подробно описаны обстоятельства убийства Генриха IV; удалось узнать о Юлих-Клевском конфликте, о современных событиях во Франции, в том числе о борьбе принца Конде в союзе с парижским парламентом против регентши Марии Медичи . Эти же послы получили сведения о проезде через французские земли в 1615 г. польского посла в Испанию с просьбой о помощи против Российского государства . Факт отправления польского дипломата в Испанию подтверждают материалы польских архивов: в 1615 г. с миссией в Мадрид ездил посол Кшиштоф Корыцинский .

В начале XVII в. в Посольский приказ поступили первые сведения о некоторых европейских и азиатских странах. Вернувшиеся в 1616 г. из Франции послы сообщили данные о Швейцарии и ее жителях . Интересна также информация, собранная в Посольском приказе о Китае и Монголии. От русских казаков, посетивших в 1617 г. Китай и Монголию, в Москве получили богатейшие сведения о пути в эти страны, взаимном расположении дальневосточных держав, развитии торговли, природных богатствах и промыслах городах, достопримечательностях (в их отчете описана, в частности, Великая китайская стена); особенно подробно описали русские путешественники религиозные системы Востока (прежде всего их обрядовую сторону)

Приведенная выше подборка указаний источников показывает, что Посольский приказ и московское правительство в начале XVII в. своевременно получало достаточно полную, подробную и достоверную информацию об основных событиях, происходивших за рубежом. Лишь в разгар Смутного времени, в 1608-1612 гг., когда Москва оказалась в осадном положении, приток информации стал затруднен, что объясняется не недостатками организации российской дипломатической службы, а обстоятельствами общего внутреннего кризиса Московского государства. Уже с 1613 гг. Посольский приказ сумел вновь наладить обеспечение правительства сведениями, необходимыми для проведения продуманного внешнеполитического курса.

Поступившие в Посольский приказ данные обобщались, анализировались, в случае необходимости отдельные сведения подвергались проверке или более глубокой проработке. Получив в 1614 г. сведения о борьбе крымского хана с претендентом на его престол Шан-Гиреем, дипломатическое ведомство потребовало от посланника, находившегося в Крыму в 1616 г., узнать «прочен ли на Крыме Джанбек-Гирей царь и где ныне крымской Шан-Гирей царевич» . Осенью 1617 г. в Москве получили информацию о прибытии в Лондон испанского посла. Это обеспокоило руководство российской дипломатии, и в Англию к русским посланникам было отправлено дополнительное распоряжение — узнать, с какой целью пришел ко двору Якова I испанский посол. В наказе посланникам служащие Посольского приказа высказали свои подозрения относительно возможной антирусской направленности этого визита: «а за шпанским королем цесарева сестра, а за польским королем це- сарева племянница, и вера их одна — римская» . По получении первых относительно подробных сведений о Монголии и Китае в декабре 1616 г. было принято решение воздержаться от официальных контактов с этими державами, «а вперед розведывать про них еще подлинно» .

Не всегда получаемая в Посольском приказе информация была достоверной. Например, не подтвердились сведения, полученные в 1615 г. от выходцев из польских земель о смерти короля Сигизмунда III или королевича Владислава . Наивным было истолкование российскими дипломатами причины начала Тридцатилетней войны: русские послы сообщили, что германские князья выступили против императора из-за того, что он оказывал помощь польскому в его войне с Московским государством. К чести российского дипломатического ведомства следует сказать, что эти сведения вызвали в приказе серьезные сомнения, и было принято решение проверить информацию о причине начала войны в Германии . Случаи поступления в Посольский приказ непроверенной и недостоверной информации были довольно редкими.

Стремясь получать максимально полные сведения о жизни за рубежом, Посольский приказ одновременно заботился о том, чтобы за границей получали как можно меньше данных о внутреннем положении в Московском государстве. От иностранцев старались скрыть и имевшуюся в распоряжении приказа информацию о зарубежных странах. Постоянным требованием к приставам при иностранных дипломатах было следить, чтобы к их подопечному «руские и литовские люди и иные никакие иноземцы не приходили… и не розговаривали с ним ни о чем» . Поскольку полностью изолировать иностранцев было невозможно, общение зарубежных дипломатов с русскими людьми и иноземцами старались свести к минимуму и поставить его под контроль Посольского приказа. Вести долгие беседы с дипломатами позволялось лишь приставам, которые были снабжены подробнейшими наказами; в наказах были приведены ответы на возможные вопросы послов, отмечены темы, которые следовало обходить молчанием. Сведения, передаваемые приставами иностранцам рисовали внутреннюю и внешнеполитическую ситуацию в исключительно выгодном для Московского государства свете, что нередко было далеко от действительности. Посольский приказ заботился и о том, чтобы иностранные дипломаты не могли видеть других посланников без особого разрешения. Так, например, в 1618 г. приставам пришлось везти шведских гонцов в Москву окольными дорогами, чтобы избежать встречи с отпущенными из столицы шведскими же послами .

Лица, вступавшие, хотя бы и невольно, в контакт с иностранными дипломатами, подвергались арестам и наказаниям. В начале 1614 г. в Посольском приказе получили челобитную персидского посла, написанную по его просьбе нижегородским площадным подьячим А. Зиновьевым. В ответ посольские дьяки отправили воеводам следующее распоряжение: «и вы б того подьячего Олешку велели попытати слехка, то ему и в поученья место» . Приставы, охранявшие иностранных дипломатов, имели обыкновенно следующее предписание: «А какой человек ко двору придет и с посланники или с их людьми учнет говорити, и тех, имая, отсылати в Посольской приказ» .

Отправляя за рубеж своих представителей, Посольский приказ также заботился о сведении утечки информации к минимуму. Русские дипломаты, согласно своим наказам, должны были скрывать неблагоприятную для державы информацию и искажать имевшиеся в Посольском приказе сведения в интересах государства. Так, чрезвычайно интересны сведения о Китае, которые должны были передать в 1617 г. русские послы англичанам. Английская Московская торговая компания добивалась разрешения ездить через русские земли в страны Азии, в том числе и в Китай, московское же правительство такого права предоставлять иностранным торговцам не желало. По этой причине русские послы должны были заявить: «Да и про Китайское государство сказывают, что невеликое и небогатое, добиватца к нему дороги нечего… А золота де и иных никаких узорочей в Китайском государстве не родитца и не ведетца, и потому знать, что государство невеликое» . Помимо обычного пути дезинформирования соседей через русских дипломатов, Посольский приказ использовал и другие каналы. Так, в 1615 г., во время пребывания в Москве новгородского посольства, удалось перевербовать некоторых членов миссии. Они должны были, вернувшись в Новгород, распространять сведения, изображавшие положение московского правительства в наилучшем свете: «Да на отпуске ж в Посольском приказе дан дворяном Якову Боборыкину да Матвею Муравьеву наодине без архимарита и без посадцких людей вестовой список, а велено им про Московское государство розсказывати немцом и всяким людем вести против сего списка» . За распространение неблагоприятной для Московского государства информации следовало наказание. Так, в 1616 г., узнав от вернувшихся из Голландии русских послов о том, что один голландский купец «говорил про Московское государство непригожие слова», посольские дьяки распорядились арестовать этого купца в Архангельске и доставить его в Москву .

Условия, в которых Посольскому приказу в начале XVII в. приходилось осуществлять дипломатическую деятельность, были чрезвычайно сложными. Контакты с соседними государствами были затруднены действиями повстанцев и неприятельских войск; ситуация усугублялась тем, что силы, боровшиеся с московским правительством, стремились проводить свою особую внешнюю политику, противоположную дипломатическому курсу Посольского приказа. Гибель некоторых служащих дипломатического ведомства, частые смены посольских судей при переходе трона к новому государю также неблагоприятно сказывались на результатах деятельности Посольского приказа.

Одним из главных факторов, затруднявших работу дипломатического ведомства, были действия мятежников и оккупантов, перехватывавших и уничтожавших посольства, следовавшие из столицы за рубеж или возвращавшиеся в Москву. Проезд через русские земли в годы Смуты стал чрезвычайно опасен. Некоторые дипломатические миссии, отправленные Посольским приказом за рубеж, были перебиты мятежниками. В 1604 г. был доставлен к Лжедмитрию I и убит посланник П.Хрущов, отправленный из Москвы на Дон; в 1606 г. восставшими астраханцами был убит посланник Т.Кашкаров, который должен был ехать с жалованьем от Василия Шуйского в Ногайскую Орду; тогда же от рук мятежников погибло посольство князя И. П.Ромодановского, отправленное в Персию; в 1607 г. было уничтожено возвращавшееся из Крыма посольство А.М.Воейкова; в 1610 г. ногайцы перебили русское посольство в Крым; в 1618 г. запорожскими казаками было захвачено посольство С.Хрущова, следовавшее в Крымское ханство . В ряде случаев, в силу изменившихся обстоятельств, дипломатическому ведомству не удавалось воспользоваться результатами своей работы: так, русско-шведские переговоры, намеченные на весну 1605 г., так и не успели начаться — после падения правительства Годуновых русские послы были отозваны от границы. Нередко, в связи с затруднительным положением Российского государства, русские послы подвергались дополнительным опасностям и унижениям. Так, в 1605 г. возвращавшееся из Грузии посольство подверглось нападению со стороны ногайских татар. Тогда же в Швеции был арестован возвращавшийся из Империи российский гонец Г.Англер, скончавшийся в шведской тюрьме. В 1616 г. в Империи, по приказу императора, в течение некоторого времени содержался под арестом российский гонец И.Фомин .

Обстоятельства времени сказывались и на сроках выполнения задач, ставившихся Посольским приказом перед дипломатами. Вследствие того, что многие традиционные пути продвижения посольств находились под контролем мятежников, дипломатическим миссиям приходилось следовать другими, более протяженными дорогами. В марте 1610 г. гонец П.Вражский был отправлен в Ногайскую Орду не по Волге, как это делалось прежде, а в обход мятежных городов, через Вологду, Вятку и Казань . Русский гонец И.Баклановский, вернувшийся из Дании и Голландии в Архангельск 11 августа 1618 г., из-за похода королевича Владислава на Москву смог прибыть в столицу только 7 января 1619г.

Затруднен был и проезд в Москву иностранных послов. Некоторые зарубежные миссии были перехвачены противниками московского правительства и не допущены в столицу; некоторые миссии оказались в Посольском приказе со значительным опозданием. Так, персидские посольства в Московское государство и страны Европы, оказавшись в Астрахани, попали в руки сторонников Лжедмитрия II и были доставлены в его Тушинский лагерь. Такова была судьба послов и гонцов Али-Кули-бека, Томогас-бека, Сеит- Азима, Амир-заде, Мюгиб-бека, Амир-Али-бека, отправленных шахом Аббасом в 1605-1608 гг.159 . Некоторые иностранные дипломаты не решались пересечь российскую границу. Так, в самом начале Смуты, в 1605 г., отказались ехать в Москву грузинские послы; в 1618 г., в конце рассматриваемого нами периода, из Архангельска бежал, узнав о походе королевича Владислава на Москву, английский посол Д.Дикс.

Для обеспечения безопасности дипломатических миссий приходилось принимать дополнительные меры. Передвигаться по территории Российского государства русским и иностранным дипломатам предписывали осторожно и под хорошей охраной. Уже весной 1605 г., отпуская английского посла, Посольский приказ снабдил его пристава наказом: «едучи дорогою, ставитися с аглинским послом бережно в живущих селех и в деревнях, где б дворов было немало» . В октябре 1614 г. пристав, отправленный навстречу английскому послу, получил из Посольского приказа инструкцию: «в ночи б сторожи и караулы были крепкие, чтоб в дороге и на станех воровские люди, ночью искрадом пришед, над послы какова дурна не учинили» . Особо следовало беречь материалы миссии. С этой целью посланников иногда снабжали подложной документацией. В 1607 г., отправляя в Крым гонца, Посольский приказ снабдил его грамотой к хану на татарском языке, которую, в случае нападения воров, предписано было «в землю вкопать, или в воду вкинуть, чтоб государев наказ и грамота царева ворам не досталася». Мятежникам же следовало отдать другую, подложную грамоту .

События Смутного времени стали причиной потери Посольским приказом части своего персонала. Так, в самом начале Смуты, в 1605 г., погиб в Швеции переводчик Г.Англер. В числе последних был убит в 1618 г. запорожцами толмач А-Ганюков. В документации Посольского приказа имеются прямые указания на потерю этим ведомством в рассматриваемый период 15-ти подьячих, толмачей и переводчиков; вполне возможно, что таковых было больше.

Работа Посольского приказа в начале XVII в. осложнялась и тем, что в годы Смуты практически все политические силы в борьбе за власть стремились наладить самостоятельные контакты с зарубежными дворами. В силу этого служащие Посольского приказа были вынуждены, разрабатывая наказы для российских дипломатов, учитывать не только расстановку сил на международной арене, но и принимать контрмеры для нейтрализации внешнеполитических усилий противников московского правительства. Дипломатические структуры претендентов на престол и враждебных центральному правительству движений своей активностью значительно уступали Посольскому приказу, однако их деятельность создавала серьезные препятствия для нормального функционирования российской внешнеполитической службы. Контролируя целые регионы страны, мятежники лишали Москву возможности вступить в контакт с некоторыми странами, перехватывая, как указывалось выше, российские и зарубежные посольства. Не довольствуясь этим, противники московского правительства отправляли за рубеж собственные миссии, пытаясь заручиться поддержкой и помощью иностранных держав.

Первые попытки противодействия московской дипломатии предпринял в 1604 г., готовясь к вторжению в Московское государство, а затем во время похода на столицу, Лжедмитрий I, который вел переговоры с Речью Посполитой, римской курией, донскими казаками, Ногайской Ордой и Крымским ханством . После воцарения Лжедмитрия I свою особую тайную дипломатию проводили члены боярской оппозиции самозванцу: бояре вступили в контакт с польским правительством . Особую внешнюю политику проводили сторонники «Тушинского вора» — Лжедмитрия II. Тушинцы вели переговоры с Ногайской Ордой, Речью Посполитой, а также пытались вступить в контакты с римской курией . Лжедмитрий III, объявившийся в марте 1611 г. в Ивангороде и признанный затем в Пскове, предпринял попытку установить дипломатические отношения со Швецией . Предпринимал попытки проводить свою внешнюю политику в качестве «московского государя» и король Речи Посполитой Сигизмунд III. Известно, что в 1612 г. он отправил на Дон и в Ногайскую Орду своего посланника . Внешнеполитическую линию, противоположную курсу столичного Посольского приказа, проводили в 1611-1612 гг. дипломатические структуры Первого и Второго ополчений: они вступили в контакты с Ногайской Ордой, Швецией и империей Габсбургов . Независимую от Москвы (но фактически подчиненную интересам Швеции) внешнюю политику в 1611-1615 гг. пытался проводить Новгород Великий. Новгородцы вели переговоры со Швецией, а затем предприняли попытку наладить связи и с московским правительством. Однако в Москве Новгород не был признан официальной стороной — контрагентом, о чем свидетельствует факт изъятия по распоряжению из Посольского приказа у новгородских послов всей дипломатической документации еще во время следования посольства в столицу . Начало русско-шведских переговоров в конце 1615 г. положило конец попыткам новгородцев проводить самостоятельную политику. Активно искали сближения с зарубежными дворами противники московского правительства И.Заруцкий и М.Мнишек. Укрепившись в Астрахани, они попытались привлечь на свою сторону Ногайскую Орду и персидского шаха Аббаса, а также донских казаков. В январе 1615 г. шах отпустил царских дипломатов, а вместе с ними отправил в Москву и астраханское посольство, официально признав, таким образом, своим единственным дипломатическим партнером в Российском государстве московское правительство . Следовательно, лишь к 1615 г. Посольский приказ вернул себе «монополию» в деле определения дипломатического курса Московского государства: страна вновь приобрела внешнеполитическое единство.

Осложняло работу центрального дипломатического ведомства и то, что зарубежные державы и территориальные образования в различные периоды предпочитали вступать в контакт не с московским государем, а с его противниками. Первый подобный случай имел место еще во время пребывания Лжедмитрия I в Польше, 25 августа 1604 г., когда к самозванцу было прислано посольство донских казаков . В дальнейшем попытки вступить в переговоры с противниками московского правительства предпринимались зарубежными государями регулярно. Активно искало контактов с соперниками московских царей шведское правительство. В 1605-1612 гг. шведские короли пытались вступить в переговоры с тремя Лжедмитриями, а также с Первым и Вторым ополчениями . С противниками московского правительства поддерживал контакты и персидский шах Аббас I. Отправляя в 1607-1608 гг. в Москву своих послов и гонцов, он снабжал их грамотами, в которых не указывалось имя царя, а приводился лишь титул «московского государя и белого царя», который одинаково мог быть применен как к Василию Шуйскому, так и к Лжедмитрию II. Позднее, когда кризис Московского государства достиг своей кульминации, шах поддерживал отношения с отложившейся от Москвы Астраханью . Отправляли свои миссии к противникам московского правительства и другие державы. Непосредственно в тушинский лагерь самозванца было отправлено в декабре 1609 г. посольство от короля Сигизмунда III. К самому королю Сигизмунду, во время осады им Смоленска (вероятно — в конце 1610 — первой половине 1611 гг.), прибыли для переговоров голландские послы, обратившиеся к нему как к московскому государю, испрашивая у него разрешения ходить через русские земли в Персию . С Заруцким и Мариной Мнишек в 1613-1614 гг. поддерживал контакты ногайский князь Иштерек .

Таким образом, можно констатировать, что в течение 1604- 1615 гг. практически все российские политические силы, оппозиционные московскому правительству, пытались проводить свою собственную внешнюю политику. С этой целью ими были отправлены дипломатические миссии в Польшу, Швецию, Крымское ханство, империю Габсбургов, Персию, Ногайскую Орду, к донским казакам (т.е. практически ко всем основным дипломатическим партнерам Московского государства). В свою очередь, преследуя собственные интересы, правящие круги зарубежных стран и территориальных образований вступали в переговоры с противниками центрального московского правительства: в 1604-1614 гг. свои миссии к претендентам на престол, отложившимся окраинным регионам, ополченцам присылали Речь Посполитая, Швеция, Голландия, Персия, Ногайская Орда, донские казаки, что значительно осложняло работу Посольского приказа.

Завершая обзор деятельности Посольского приказа в начале XVII в., можно отметить, что несмотря на предельно тяжелые условия работы дипломатического ведомства, оно продолжало работать в достаточно напряженном ритме. Эффективная, поставленная на высоком профессиональном уровне деятельность Посольского приказа во многом способствовала преодолению Московским государством одного из тяжелейших кризисов в его истории — Смутного времени.

---