Какой отбор проходят работы на конкурс «Битва истфаков»?
На «Битву истфаков» 2020 года прислали 75 работ. Одни из них очень хорошие, большинство — средние, есть и откровенно слабые. Отбирая среди них те, что попадут в финал, мы не можем обойтись без рецензентов. Они проверяют, нет ли в работе грубых фактологических ошибок, насколько хорошо автор ориентируется в теме, знает ли он современную научную литературу. И это не просто формальность: профессиональные учёные подходят к материалам участников «Битвы истфаков» серьёзно и пишут порой очень длинные и яркие рецензии.
Чтобы наглядно показать, как работают рецензенты, приведём пример. В этом году мы получили работу «Демонология древнего Китая», которая в финал не попала. Материал подробно разобрал и оценил специалист по истории Китая научный сотрудник Отдела Китая Института востоковедения РАН Виктор Викторович Башкеев. С его разрешения мы публикуем рецензию и саму работу.
Работа: Демонология древнего Китая
Аннотация
Данная работа посвящена исследованиям в области истории древнего Китая, в частности, мифам, легендам и верованиям китайского народа в мифологических существ: призраков, чудовищ, богов и духов. Китайскую мифологию нельзя охарактеризовать одним емким предложением, это сложная система представлений китайцев, симбиоз народных сказок и древних преданий, религии и литературы, которые объединившись и неразлучно просуществовав многие века и даже тысячелетия, дошли до наших дней в виде ценнейших памятников культуры фольклора. Мифология Китая совмещает в себе реалии давно минувших дней древних династий и веру в сверхъестественное, таким образом, искусство, в наши дни успешно перенесенное на бумагу, которое собиралось веками из разных источников (немногочисленных письменных и разнообразных устных), последние несколько веков помогает в изучении истории одной из древнейших цивилизаций мира. История не может быть до конца изучена, так как никто из ныне живущих не был свидетелем событий даже 200-летней давности, что говорить о периоде истории Древнего Китая. Таким образом, тема данной работы довольно актуальна.
Предмет исследования – мифология древнего Китая. Объект исследования – всевозможные работы отечественных и зарубежных синологов в области изучения мифов и легенд китайской цивилизации.
Цель данной научной работы – анализ различных источников востоковедческих исследований о мифологии и демонологии Древнего Китая.
Задачи научной работы:
— разбор этимологии основных употребляемых терминов;
— анализ основных классификаций демонов в демонологии Древнего Китая;
— сопоставление мифа и реальности, попытка при возможности рационально объяснить появление того или иного демона в легендах древнекитайского общества.
Глава 1. Этимологический анализ
Демонология – это наука о демонах. Демон (от др.-греч. Δαίμων [даймон]) – это, в греческой мифологии, обобщённое представление о некой неопределённой и неоформленной божественной силе, злой или (реже) благодетельной, часто определяющей жизненную судьбу человека. [1] Древнегреческое слово Δαίμων [даймон] имеет не одно значение. Оно также обозначает божество, дух-хранитель и демон (в церковном контексте). Первое значение – божество – синоним слова бог, то есть божья сущность, божественная энергия, объект поклонения. Второе значение — дух-хранитель, то есть божественная сущность или сила, обеспечивающая сохранность чего-либо. И наконец, демон – злой дух или сверхъестественное существо, занимающее промежуточное положение между людьми и богами, и последняя трактовка – нечто мрачное и злое. Происходит слово δαίμων от δαίω «наделяю (судьбой), даю (судьбы)».
Понятно, что посмотреть на происхождение данного слова сложно без призмы лингвистического аспекта, ввиду разнообразия значений для одной лингвистической единицы русского языка. Однако по вышеизложенному можно судить о том, насколько сложно дать точное определение понятию демон, пришедшему к нам из Древней Греции. Таким образом, необходимо рассмотреть китайские иероглифы, обозначающие демонов, разобраться в этимологии этих иероглифов, так как это поможет понять разнящуюся терминологию.
В китайском языке нет четкого иероглифа, которым можно назвать все божественное, мифологическое, ассоциирующееся у русского человека с демонами, есть лишь общее название для всех демонов, будь то оборотни, призраки и тому подобное — 妖魔鬼怪 (yāomó guǐguài). В основном все термины, связанные с обозначением демонов, состоят из этих иероглифов. Поэтому следует отталкиваться от термина «демонология», или учение о духах, — 魔鬼学(móguǐxué). Это слово состоит из 3-х иероглифов: 魔 (mó) – 1) злой дух, демон, дьявол; 2) чертовщина, дьявольщина; 3) пристрастие, страсть; 4) чары, волшебство, магия; 鬼 (guǐ) – 1) злой дух, нечисть, черт; 2) душа умершего; 3) привидение, оборотень; 4) раб порока; 5) черт (браное слово, обычно используемое по отношению к иностранцу); 6) хитрый, смышленый; 7) действовать хитростью, 学 (xué) – 1) наука; 2) учение. Из вышеперечисленных иероглифов, наибольшую значимость составляет второй — 鬼 (guǐ), так как он еще и является одним из 214 иероглифических ключей, идет под 194-м номером в таблице ключей. Его значение – черт. Однако можно проследить за историей образования этого ключа. Он изображает тело (ключ 儿ér) с головой монстра, обозначенной ключом 田tián (поле, земледелие), и хвостом, который изображается с помощью ключа 厶 sī, со значением частный, личный. На древних гадательных изображениях довольно часто можно встретить этот иероглиф без последнего компонента, то есть хвоста, но и без него понятно, что изображение демона отличается от изображения простого человека. И наличие в иероглифе части «тело», не говорит о его человеческом строении, это вполне могло быть и существо с телом животного.
В китайском языке много синонимов, отличающихся друг от друга лишь оттенками смысла и мелкими деталями, которые трудно понять иностранцу. Например, демон может быть назван такими словами как яогуай (妖怪yāoguài), яомо (妖魔yāomó), яоцзин (妖精 yāojing),могуй (魔鬼 móguǐ) или могуай (魔怪 móguài) и другие.
Согласно мифологическому словарю, главные термины данной работы имеют следующие определения:
Демон — воплощение обобщенного представления о неопределенной потусторонней силе, злой или благостной.
Гуй – в древнекитайской и буддийской мифологии дух умершего насильственной смертью или самоубийцы.
Яогуай – в китайском фольклоре демоны и призраки, которыми обычно становятся животные, вернувшиеся для мщения за жестокое с ним обращение при жизни.
Таким образом, сложно говорить об однозначно негативном значении слова «демон» или «гуй» 鬼 в китайской мифологии, но все, что человек не может объяснить или то, с чем сталкивается первый раз, пугает его. Так что лучше убедиться в этом на собственном опыте и углубиться в увлекательные истории китайского народа, посвященные всевозможным демонам.
Но перед этим следует разобрать еще одно понятие из мифологии Китая. Это «шэнь» или, по-другому, shén 神. Этот иероглиф переводится как 1) дух, добрый дух, сверхъестественный, чудесный; 2) божество, бог; 3) душа, духовное начало, состояние души; 4) проявление душевной силы, вдохновение. Из перечисленного видно, что этот иероглиф имеет скорее положительно значение, когда употребляется по отношению к сверхъестественному.
Китайские классические тексты используют шэнь в значениях «дух, Бог», «дух, ум, внимание», «выражение; состояние ума», «сверхъестественного», и значение «уважение». Примеры употребления слова shén 神 также в ранних текстах династии Сун (960-1279 г.), там шэнь имеет значение «портрет», что наверняка можно рассматривать как облик, вид, отражение, также одно из значений термина.
Этот иероглиф входит в состав многих слов, так или иначе связанных с религиозной тематикой, например: 神明shénmíng – бог, просветленный дух, энергия; 神祇shénqí – божество, верховное существо; 神圣shénshèng – святой, божественный; 神灵shénlíng – божество, бог; 神仙shénxiān – пророк, святой, небожитель и многие другие.
Глава 2: Классификация демонов по облику
Китайская культура и религия очень разнообразны, они изменялись на протяжении всей динамичной истории Китая. Цикличность истории не позволяла вечно править единственной династии, они сменялись довольно часто, хотя и имели разную периодичность. Некоторые оставались у власти веками, некоторые всего несколько десятилетий. До сих пор ведутся споры о том, является ли династия Шан-Инь первой реально существовавшей или же ее была династия Ся, упоминания о которой появляются только при династии Чжоу, пришедшей на смену Шан-Инь. Наиболее логичным объяснением сложившейся ситуации является следующая теория. Завоеватели из племени Чжоу создали концепцию Мандата Неба, по которому власть переходит от действующего правителя к другому достойному. Причиной этих событий становилась неспособность нынешней правящей династии стравиться со сложившейся обстановкой, которая сопровождалась неурожаями, стихийными бедствиями, учащавшимися нападениями на границах государств (или протогосударств). В такие периоды Небо посылало нового сильного правителя, который мог бы наладить обстановку. Для подтверждения легитимности собственной власти и укрепления Мандата Неба, чжоусцы объявили о существовании легендарной династии Ся, место которой заняли правители Шан-Инь, точно так же как правители Чжоу заняли место Шан-инь, объясняя это утратой доверия Неба предыдущих династий. Таким образом можно судить, насколько древними были первые легенды Китая.
В результате постоянных смен правительствующих династий, а до их появления завоевания территорий соседствующими племенами, ассимиляции народов с их обособленно развивавшимися культурами древнейшие китайские религиозные представления и культы имели очень много общего с другими народами. И лишь с течением времени и в результате процесса слияния и заимствования культурных традиций различных племен сложилась именно китайская цивилизация с присущими только ей особенностями.
Религиозная система Древнего Китая сложилась из нескольких слоев, как примитивных верований, так и присущих уже более развитому цивилизованному обществу. Одним из таких пластов является тотемизм. Тотемизм – это религия возникающего рода, выражающаяся в вере в происхождение рода от предков, представленных в виде фантастических существ, полулюдей, полуживотных, полурастений, обладающих способностью реинкарнации. Родовая группа носит имя тотема, верит в родство с тотемным видом, почитает тотем, что выражается в полной или частичной его табуации.
Само определение тотемизма говорит о том, что в Древнем Китае существовала вера в сверхъестественных существ. Ян Якоб Мария де Гроот, голландский синолог и историк религии, автор труда «Религиозная система Китая» в шести томах, в одной из своих работ раскрывает многообразие демонов Древнего Китая. Говоря о тотемизме, который предполагает веру в невероятных, необъяснимых существ, можно сказать о подробнейшем рассказе голландского ученого о демонах-животных и демонах-растениях. Поэтому, первая классификация демонов, которая будет рассмотрена в данной работе – это классификация мифических существ, призраков, демонов по образу, в котором они являются к человеку и предстают перед читателями мифов и легенд Древнего Китая.
Демоны-тигры. Королевский тигр распространен на территории Китая, а значит часто встречался древним людям. Это невероятно опасное животное безусловно пугало китайцев, редко когда можно было уйти живым после встречи с этим царем зверей. Страх перед могучими животными заставлял людей приписывать ему магические качества, описывался тигр как жестокий убийца, был знаком несчастья и приближающейся беды. Часто в легендах тигры могли превращаться в людей или же наоборот, люди превращались в тигров и творили бесчинства, убивали, пожирали людей. О таких зверях оборотнях известны интересные факты, например, рана, нанесенная тигру-оборотню сохраняется на его теле и при обращении в человеческий облик, самыми опасными тиграми-оборотнями являлись те, которые принимали облик женщины, которые обольщали мужчин, выходили за них замуж, а позже пожирали своих мужей и детей, родившихся от них.
В китайской мифологии человек-тигр является животным-некрофагом (падальщиком), то есть питается мертвечиной. Однако, как можно заметить по многочисленным легендам и сказкам, тигры поедают людей. Дело в том, что многие королевские тигры часто приписываются к людоедам, объясняется это тем, что человек – легкая добыча для этого хищника, а как известно (даже на примере медведей), если животное пробует человеческое мясо единожды, позже уже же не может избавиться от пристрастия к нему. Вследствие этого, в китайской мифологии появился целый класс демонов – призраки-люди, некогда съеденные животными, которые теперь служат им или вселяются в их тела. Такой демон называется чангуй. Он помогает тигру найти новую человеческую жертву, потому что жаждет найти себе замену и освободиться от рабства, или ищет способ освободиться, убив тигра.
Волки – еще один вид опасных хищников в Китае. Потому они тоже появляются во многих легендах в образе оборотней. Чаще всего способностью превращаться в волков китайцы наделяли соседствующие северо-западу от Поднебесной племена монголов, тюрков, хунну. Люди в обличии волка (и в целом оборотни) часто не понимают, что они делают, в каком из двух состояний находятся, действуют, полагаясь на инстинкты животного. Часто волки-оборотни принимают образ красивой девушки, вступают в контакт с человеком и поджидают удобного момента для нападения. Волк не является одним из самых распространенных образов, его образ на востоке считается воплощением дьявола, жестокий безжалостный убийца.
Оборотни-собаки. Собаки-демоны навлекали на недругов болезни и беды, иногда смерть, они выступали в роли обманщиков и искусных обольстителей женщин. Домашних собак усопшие могли использовать для отмщения, а порой происходило наоборот, собаки превращались в покойников, чтобы есть угощения, которые родственники готовили для души усопшего.
Говоря об оборотнях-собаках нельзя не упомянуть о Небесном псе тяньгоу 天狗 (tiāngǒu). Это мифическое существо имеет два облика: первый – благой дух белоголовой лисицы, второй – злой дух черной собаки, живущей на Лене. Первый оберегает от бед и разбойников, второй – монстр-людоед. По легендам, ходившим в народе, сам Сын Неба вынимал печень у людей по ночам и скармливал ее Небесной собаке. Этот демон несет смерть и болезни. Существует легенда, по которой Небесный пес поедает Луну, и, если в такую ночь бить и прогонять собак, Пес выплюнет Луну.
Упоминания об том, что лисы – дурной знак, встречались еще в Ши цзине. Они считались предвестниками недоброго, олицетворением хитрости, они могли наслать болезни, сумасшествие и даже смерть. В некоторых история лисы могли вселяться в людей, что делало и лунатиками, под воздействием вселившегося духа человек мог ходить во сне, убивал людей рядом с собой. Выступая в качестве оборотней, лисы интересны тем, что хоть их действия и схожи с другими животными-оборотнями (они несут зло и смерть, выступают в качестве обольстителей, мстят за что-то), но делают они это исключительно по собственному желанию, а не по просьбе умершего. Лисица могла принимать образ святых и будд для достижения свое цели. Объяснялась способность лис обращаться в людей тем, что они проникали в могилы и контактировали с телами мертвых, а к людям являлись в образе призраков умерших. Также явление лис в образе человека объяснялось тем, что над ними было прочитано заклинание или они могли проглотить амулеты усопшего. Лисам также присваивается способность вызывать огонь ударом хвоста о землю.
Китайцы верят, что все животные обладают душой, могут являться в обличии человека, следовательно любое животное может выступать в роли оборотня, призрака, нести вред людям, вне зависимости от того, воспринимается это животное как несущее опасность или нет. Например, олень в китайской культуре несет исключительно положительный подтекст, выступает символом красоты и элегантности, богатства и долголетия, так как умел находить различные полезные травы, в том числе травы бессмертия. Не даром в народной китайской медицине измельчают оленьи рога (панты) для употребления в пищу с целью продления жизни. Однако, в мифологии встречается и призрак оленя, который выступал причиной смертей и беспокойств многих людей.
Рептилии тоже могли выступать в качестве дурного знака для человека. Например, если кто-то пройдет над прячущейся в земле черепахой, его может одолеть внезапная болезнь или настигнет другая беда. Аллигатор или крокодил то может превращаться в женщину-обольстительницу или появиться в качестве демона, несущего за собой горе и смерть. Змеи-оборотни выступали в качестве карателей злых и порочных людей, они могли насылать болезни вселяясь в своих жертв. В мифологии также фигурирует существо под названием Небесная змея, однако четкого образа у нее нет. Но некоторым утверждениям, это скорее паук, укус которого навлекает болезнь на человека. Но образ небесных рептилий навлекает на человека болезни (описываются многочисленные кожные язвы), причиной которых могут быть в основном укусы змей.
Упомянуть также стоит, что опасность могли олицетворять собой не только животные, но и их тени, так как известно, что, согласно китайскому мировоззрению, тень отождествляется с душой существа. Поэтому, опасно было, если тень животного, каким-либо образом попадала на тело человека, предметы его пользования, это тоже могло навлечь на него болезни и страдания.
Часто встречаются в китайской мифологии и литературе и оборотни-птицы. Однако далеко не каждая птица может разделить тело с душой умершего. Есть легенды о петухах-оборотнях, совах, воронах. Ворон, например, как и в мифологии других народов (даже в России есть примета, что нельзя смотреть на каркающего ворона, иначе быть беде), является в Китае символом несчастья. Если герои легенд слышат грозное карканье ворона, причиняют ему вред или убиваю, они сами могут скоро погибнуть или потерпеть крупную неудачу. Ночной образ жизни сов поспособствовал становлению этих птиц символом связи с потусторонним миром. Бытовало мнение о том, что, если птица появится в городе или жилище, место опустеет, Услышав крик совы, нужно бежать прочь. Если этот звук похож на смех человека, это предвещает смерть. В округе Цзинчжоу провинции Хубэй обитают птицы по прозванию гу-хо, по-другому их еще называют птицами-оборотнями. Гу-хо – это женщина, которая, одеваясь в перья, превращается в птицу, ими становятся женщины, умершие при родах, поэтому они воруют чужих детей, чтобы воспитывать их как собственных. Оборотнем также может быть, и казалось бы, почитаемый в Китае символ долголетия, журавль. Выступает он в качестве демона-искусителя.
Интересны также и рыбы, имеющие превращаться в людей или иных существ. Например, не очень крупная рыба шан, обитающая в илистых водоемах, может превращаться в демона цзу. Эти демоны могут изменять положение частей тела человека, помимо этого могут одурманить разум человека, завладеть его душой. Дьявольские рыбы также имеют способность обольщать людей, вступать с ними в брак. Героями таких историй становились даже крабы.
Легенды свидетельствуют о том, что сам Конфуций сталкивался с рыбой-оборотнем. Человек в черных одеждах пришел во двор его дома. Цзы-лу выстрелил в него из лука, незнакомец упал на землю, обратившись огромной рытой ти, больше девяти чи длиной.
Нужно сказать и об оборотнях-насекомых. Например, легенды рассказывают о цикадах, которые обратившись человеком соблазняли женщин. О пауках сказано, что они могут превращаться в прекрасных девушек. Особенно интересно узнать о пауке по прозванию бай-гуй («белый призрак»). Это безобидный домашний паук, который считается демоном, насылающим кошмары. По ночам он ползает по стенам и потолку, располагается прямо над грудью спящего и давит на нее своей силой до тех пор, пока человек не перевернется во сне на живот, тем самым скроет грудь от давления паука-демона. Последствием такого воздействия могут быть синие и красные полосы на теле человека, появляющиеся на утро. Отличительной особенностью паука является то, что у него отсутствует одна лапка.
Таким образом, богатая фантазия жителей Поднебесной создала в мифологии множество интересных образов демонов-животных, которые могут насылать беды, смерть, болезни на человека будучи в своем обличии или являясь в образе усопшего. Интересен и тот факт, что некоторые из перечисленных животных в самом Китае являются символами богатства, мудрости, долголетия. Однако, несмотря на положительное восприятие журавля, оленя, черепахи и других животных, концепция восприятия любого существа как обладателя души убедила китайцев в том, что демоном, призраком или оборотнем может стать любое живое существо, и даже не живое, что позже будет обсуждаться.
В результате неолитической революции население современного Китая перешло к анимистическим верованиям, отойдя от тотемизма и сохранив родовые названия в виде пережитка прошлого. Анимизм — это вера в существование души и духов, вера в одушевлённость всей природы. Признаки анимизма уже упоминались выше в ряде примеров, объясняя причины обращения некоторых животных в древнекитайской мифологии в демонов и призраков. В результате исследований специалистами символов на керамических сосудах неолитического Китая, анимистические верования играли центральную роль в религиозной системе населения. Недостаток знаний для объяснения многих неподдающихся сознанию древних людей вещей и послужил причиной одухотворения всего: животных, растений, небесных тел и так далее.
Раз уж были упомянуты растения, следует подробнее обсудить их роль в демонологии Китая. Ян Якоб де Гроот приводит следующую классификацию одушевленных растений: первая – это те растения, которые представляют собой не имеющую правильного кристаллического строения субстанцию шэнь, они благотворно влияют на человека, имеют целительные свойства, например, могут излечить человека или даже дать вечную жизнь, вторая – это растения, которые обладают душой человека или животного и воспринимаются в основном в негативном ключе. Логично, что, в контексте вредоносных растений-демонов, таковыми будут являться именно ядовитые травы, кустарники, деревья.
Одним из частых злодеяний антропоморфных растений является соблазнение людей, похищение их или их душ. Прочитав древние легенды, можно узнать, например, о красном растении сянь, которое в человеческом облике влюбило в себя девушку, когда растение погибло, девушка не смогла жить без него и тоже испустила дух. Существует легенда о девушке, которая умерла, ее похоронили родители, однако, оказалось, что на самом деле ее душу похитил шэнь большого дерева. Интересна история о женитьбе одного уездного начальника, в день свадьбы у него пропала невеста, во время поисков было найдено дерево, которое было решено повалить. Начальника предупредили, что на вершине дерева живет шэнь, когда его начали рубить, из ствола хлынула кровь, а из гнезда выпали две женщины, которых туда занес поток сильного ветра. Одной из женщин оказалась невеста начальника уезда.
Не единожды встречаются истории о деревьях, которыми завладели злые души животных, в частности змей. Такие деревья насылают болезни и смерть на остановившихся под ними путников, животных, птицы не вьют на них гнезда. Эти деревья выглядят мертвыми, высохшими, даже если условия вокруг к этому не располагают. По легендам, распилив такое дерево, внутри можно обнаружить огромную мертвую змею. Можно предположить, что растение и завладевшая им душа связаны, если уничтожить одно, второе не сможет существовать без первого и тоже погибнет. Однако это очень опасно, ведь, если попробовать напасть на дерево, можно разозлить душу, обитающую в нем, и дальше уже не известно, сможет ли выстоять смельчак в схватке с духом.
Растения-демоны могут превращаться в собак и являться к людям, могут принимать облик огромных черных великанов. Так же известно, что раны, нанесенные призраку-растению в образе любого другого существа, остаются и на его изначальном обличии. Так, например, если дереву, которое явилось к человеку в виде уже упомянутого выше черного великана, отрубить руку, эта рука превратится в ветку, а само дерево, когда вернется в первоначальное состояние, окажется с отсеченной ветвью.
Стоит упомянуть, что раны, нанесенные растениям-демонам, часто являются кровоточащими. Основной способ борьбы людей с такого рода существами это вырубка дерева или срез растения. Нередки легенды, рассказывающие о том, что такого демона можно убить с помощью обычной стрелы, на наконечнике которой отмечают наличие крови. Можно сделать вывод, что в результате симбиоза растение и душа животного обретают некоторые схожие признаки, хотя некоторые случаи все же вызывают ассоциации с паразитизмом.
Раз уж в мифологии Китая оживляется абсолютно все, то нельзя забывать о предметах-призраках, которые в письменных источниках называются также как и животные-призраки – цзин, а их появление – цзин гуай (явление цзин).
В письменных источниках часто упоминаются случаи, когда в доме, без всякой на то причины, опрокидывалась мебель или же вещи просто летали в воздухе, появлялись тревожные знаки в виде кровавых пятен, появлялся туман или возникал мистический свет, а после таких случаев неожиданно умирали люди, случались стихийные бедствия или пожары и другие напасти. Также известны случаи явлений призраков-животных перед такими бедствиями.
Предметы-демоны могут быть призраками стихий. Например, призраки золота и яшмы — призраки земли. Они обитают в лесах и горах, а являются в образах женщин. Люди-карлики, сделанные из железа или камня. Горные демоны могут провернуть жестокие шутки над людьми.
Известны даже легенды, в которых демоны являлись людям целыми шайками, оказываясь в конце концов просто разносимыми ветром листьями. о людях, слышащих по ночам странные разговоры и выясняющих наутро, что их вели меж собой предметы домашней утвари: после сожжения этих вещей ночные диалоги прекращались. По причинам, объяснять которые нет необходимости, способностью обращаться в призраков и вредить людям наделялись сосуды и прочие предметы, которые опускали в могилу вместе с умершими. После того как призраков били, рубили, кололи либо стреляли в них, они возвращались в свою изначальную форму. Порой по воздуху летают крышки гробов, нанося людям увечья и даже убивая их — сладить с ними нет никакой возможности, если только не сжечь гроб со всем его содержимым. От множества таких летающих предметов исходит отвратительный запах разлагающейся человеческой либо животной материи; если к ним прикоснуться, они на ощупь они мягкие и скользкие.
В основном антропоморфными свойствами наделялись именно те предметы, которые больше всего подходили для этого предметы, обладающие схожими с человеком чертами, в первую очередь визуальными. Так, статуи наделялись особой вредоносной способностью по отношению к людям. Это могли быть как маленькие фарфоровые статуэтки, так и полноразмерные копии людей. Чтобы избавиться от такого демона, необходимо уничтожить статую или нанести ей смертельные увечья в момент, когда она оживает.
Призраки, являющиеся в образе людей не редкость. Наверное, к таким относятся животные, обращающиеся в людей, духи гор и лесов и воды, о которых будет упомянуто позже. Исходя из одного из вышеперечисленных примеров о душах людей, убитых тиграми и обязанных сопровождать своего убийцу до тех пор, пока не раздобудут для него новую жертву и не найдут успокоения, можно сказать, что души погибших людей, имеющие незаконченные дела, могут бродить по земле. Дело в том, что по убеждениям китайцев, человек при рождении получает два начала – инь и ян, человек жив до тех пор, пока они пребывают в гармонии. По соответствует инь и после смерти человека уходит в землю. Хунь после смерти поднимается к небу, чтобы соединиться с высшей силой ян. Например, самоубийцы, в китайской мифологии их называют дяогуй «призраки повесившихся» （吊鬼）, так как обычно, китаец, желавший покончить с собой, использовал для этого веревку, она же становилась неотъемлемым атрибутом новоиспеченного призрака. Дело в том, что хунь такого человека поднимается на небо, а вот по остается на земле, точнее возвращается туда, где человек скончался. В народе бытует убеждение, что в доме, в котором было совершено самоубийство, должна произойти еще одна смерть или самоубийство. Говоря о призраках людей, почивших своей смертью, китайцы верят, что если душа умершего остается в его теле, то является к родным человека в том облике, в котором его знали при жизни. Однако, они могли приходить в виде скелетов, иссохших трупов и даже частей тела умершего.
Особенно опасны демоны, которые имеют собственное материальное человеческое тело целиком. Они считаются могущественными, сильными и жестокими. На этой почве в Китае появилась вера в существование трупов-призраков «цзян ши» (僵尸). Трупы становились демонами, если их долго не погребали. Люди старались уничтожать трупы, которые продолжали после смерти являться к людям. Такие трупы-призраки могли охотиться на людей, жестоко убивали их, есть сведения о том, что они занимались кражами и грабежом. Если говорить об охоте на людей, то цзян ши охотились именно за человеческой плотью и кровью, поэтому их можно назвать аналогами европейских вампиров.
Многообразие образов, в которых демоны являются к людям настолько велико, что классификация получилась довольно объемной. Она кажется наиболее интересной и всеобъемлющей, потому что по ней можно проследить за деятельностью разных видов, их местами обитания, причинами, побуждающими их тревожить людей.
Глава 3: Классификация демонов по месту обитания
Как можно было заметить, в Китае существует не одна классификация демонов. Выше были рассмотрены различные образы, в которых демон может являться к человеку, теперь же настало время поговорить о мельком упомянутых демонах стихий, или, следует лучше сказать, о демонах, обитающих на какой-то определенной местности без возможности покинуть ее. Всего существует три вида демонов в данной классификации: живущие в горах и лесах, под водой, под землей. Данная классификация была провозглашена правильной самим Конфуцием.
Призраки гор и лесов. Они зовутся куй и ван-лян. К классу куй принадлежат одноногие звери или драконы с человеческими чертами лица. По поводу названия ван-лян ведутся споры. В древних письменных источниках существует мнение, что ван-ляны и куи – это существа одного класса и формы, другие утверждают, что ван-ляны – это горные духи, которые дурачат людей издавая звуки, похожие на человеческую речь. Можно встретить названия сао и сяо, но это слова местных диалектов, которые можно считать мертвыми.
Отдаленные и редко посещаемые людьми горные леса для китайцев до сих пор являются царством, полным таинственных потусторонних существ, странных и чудесных. Исходя из этого умы древних людей рисовали причудливые образы лесных и горных фей, леших, чертей, истории о которых дошли до наших дней. И хотя эти мистические существа имели полузвериный облик, они никогда не были полностью обделены человеческими чертами, ведь китайцы всегда поддерживали идею о том, что они произошли от людей.
Духи (цзин), которые живут в горах, похожи на одноногих детей, приносят вред человеку, это доставляет им огромное удовольствие. Если человек услышал темной ночью в горах человеческий голос, то он столкнулся с чжи. Так же в горах обитают пятицветные драконы. Еще можно отметить демона-ба, которого китайцы винили за насылаемые им засухи. Демонов лесов и гор существует огромное множество. Однако, с каким бы демоном ни столкнулся путешественник, если выкрикнуть имя демона, существо не сможет причинить ему вреда.
Китайцы записывали в число горных духов и примитивные племена, которых они не считали людьми. Скорее всего, это были дикие и уже вымиравшие обитатели гор, чуждые китайской культуре; время от времени они совершали набеги на жилища своих более цивилизованных соседей, за что подвергались беспощадному преследованию и уничтожению со стороны китайцев. По убеждению китайцев, существа потустороннего мира — это лишенные культуры создания, поражавшие их воображение своими привычками и образом жизни.
Демоны воды. Это драконы-лун и ван-сян. Однако, говоря драконах, которые в древних сочинениях рассматриваются в одном ряду с гуй, или демонами земли, со временем они перестали считаться демонами, а наоборот, стали воспеваться, как создания, несущие благо. Ван-сян же весьма похожи на ван-лян — горных призраков древности, однако, неправильно делать из этого вывод о полной идентичности этих двух существ. Во фрагменте «Го юй» (памятник ораторского искусства (X—V веков до н. э.) эти два обозначения упоминаются в качестве названий разных категорий призраков. Тем не менее, вполне возможно, что один из них является пришедшим их диалектна или измененным временем вариантом другого.
Этот класс демонов, как и многие другие, наделялся людьми антропоморфными свойствами. Одной из способностей, которой обладали демоны воды, было умение насылать лихорадку, в частности малярию, как известно, источниками этого заболевания служат болота, илистые реки и прочие водоемы. А учитывая то, что в этих вязких землях нередко могли погибать люди, в этом вполне могли винить тех же водных призраков.
В древних сочинениях пишут о существовании водных цин-цзи и водный гуй. Первые порождают вещи, которые люди иногда видят, вторые – то, что может остаться незамеченным людьми. Цин-цзи выглядят как люди в желтых одеждах с желтыми зонтиками, ездят на маленьких лошадях. Они духи (цзин) грязных болот. Водные гуй – это существа с одной головой и двумя телами змей по 8 чи в длину. Они духи мелких ручьев.
Как упоминалось выше, утопленники тоже считаются делом рук водных духов. Погрязший в иле и тине человек, по убеждениям древних китайцев, это жертва водного демона, который с непреодолимой силой утаскивает свою жертву на дно. Этих же демонов винят и в судорогах, которые пронизывают тела пловцов. Известно, что часто люди не хотели спасать утопающего пловца, потому что он мог оказаться водным духом, ищущим новую жертву. Также были уверенны, что демоны воды заманивают человека для того, чтобы найти себе замену, таким образом утопленник становится на службу водным божествам до тех пор, пока не найдет себе замену. Души утопленников называли чан. Такое же название у душ людей, убитых тиграми.
Демоны земли. Во времена Конфуция, по им же признанной верной классификации, демонов земли называли фэнь-ян. Это существо в облике барана или козы. Объяснения такому образу нет, однако, существует мнение, что раньше иероглифы, обозначающие этих существ, имели иное значение. Дословно фэнь-ян переводится как «баран из могилы». И даже из названия можно понять, что этот демон неразрывно связан с землей.
Так, демоны земли не терпели, когда кто-либо рыл землю. Для этого были выделены определенные дни, и нарушителей призраки сурово карали. В большинстве сочинений демоны земли именуются как ди шэнь и ту шэнь «демоны земли и почвы». Культ плодородия, который неразрывно связан с землей, являлся одним из главных и самых почитаемых в древнем Китае, поэтому можно встретить и название демонов тай шэнь «дух утроба» или «дух плода». Дело в том, что одним из видов наказаний за то, что человек потревожил землю, являлось причинение вреда спокойствию и росту детей в утробах женщин, может дойти до прерывания беременности. Это может касаться и уже родившихся младенцев. Беременным женщина строго запрещалось присутствовать при ведении земельных работ даже в разрешенные дни, так как это могло разрушительно повлиять на вынашиваемый ею плод. Это может вызвать преждевременные роды или младенец родится мертвым. Упоминается также о случаях, когда женщины беременели от демонов земли, но беременность оканчивалась ничем.
Заключение
Данная работа была посвящена изучению демонологии Древнего Китая. Была поставлена и достигнута цель работы – анализ различных источников востоковедческих исследований о мифологии и демонологии Древнего Китая путем решения следующих задач:
— проведен разбор этимологии основных употребляемых терминов;
— проанализированы основные классификации демонов в демонологии Древнего Китая;
— сопоставлены миф и реальность, предпринята попытка при возможности рационально объяснить появление некоторых демонов или видов демонов в легендах древнекитайского общества.
В результате было составлено две классификации демонов: по образу, в котором существо являлось к человеку в древнекитайских легендах и сказках, и по месту обитания демонов.
По итогам работы удалось определить происхождение далеко не многих, но некоторых видов мифических существ, обнаружить причины причисления тех или иных образов живых существ к классу демонов.
В результате работы над этимологическим анализом терминологии и после изучения множества легенд стало понятно, что термин гуй （鬼）в китайском языке и в китайском обществе имеет исключительно негативную окраску и не используется в положительном контексте.
Рецензия Виктора Башкеева
Работа «Демонология древнего Китая» впечатляет размахом выбранной темы, без стеснения взятой автором у русского издания «Демонология древнего Китая» (Гроот Ян Якобс Мария де. Демонология древнего Китая, М., Евразия, 2017) – частичного перевода ставшего классическим в мировой синологии многотомного труда де Гроота более чем столетней давности – «The religious system of China». К сожалению, этот размах, отраженный в том числе в немалом объеме текста, остаётся едва ли не единственным достоинством, которое в итоге оказывается мнимым, поскольку итоговое качество представленной к рецензированию работы не соответствует масштабу заявленной темы (об этом ниже).
Недостатки работы многоплановы – часть из них носит системный характер, часть является следствием базовых структурных изъянов. Начнем с первых.
0. Язык. К сожалению, у автора обнаруживаются пробелы в мастерстве владения русским языком, что затрудняет диалог с ним ещё до сущностного анализа, на этапе прочтения. Это влечет за собой фундаментальную проблему – автор не отдаёт себе отчёта в смысловой нагрузке используемых им понятий и конструкций. Для того, чтобы это увидеть, не нужно быть китаеведом – это очевидно любому, владеющему русским языком. Приведем ряд ярких примеров:
а) «Данная работа посвящена исследованиям в области истории древнего Китая, в частности, мифам, легендам и верованиям…». В первом же предложении автор сообщает нам, что работа посвящена «исследованиям в области истории древнего Китая». Может сложиться впечатление, что работа носит историографический характер и посвящена обзору научных исследований по истории Китая периода до III в. н.э. включительно. Однако же, автор причисляет к «области истории древнего Китая» «мифы, легенды и верования» очевидно, пытаясь сказать, что в работе им лично будут исследованы именно они, что было бы яснее, используй он слово «исследованию».
б) «Китайскую мифологию нельзя охарактеризовать…. . Таким образом, тема данной работы довольно актуальна». – весь приведённый абзац оставляет впечатление слабо согласованного набора слов, по стечению обстоятельств оказавшихся в одном месте. Мы ещё разберём его позже, в разговоре о методологии.
в) «Понятно, что посмотреть на происхождение данного слова сложно без призмы лингвистического аспекта, ввиду разнообразия значений для одной лингвистической единицы русского языка» – первое, что приходит на ум после прочтения данного предложения – магический артефакт «Призма Аспекта» подобный «Лунной призме», дававшей магическую силу героям анимационного сериала про Сейлормун; во второй половине предложения автор явно перепутал лингвистическую единицу с единицей лексической.
г) «Цикличность истории не позволяла вечно править единственной династии, они сменялись довольно часто, хотя и имели разную периодичность». – без комментариев, оставим читателя наслаждаться непередаваемым стилем автора, отослав последнего к толковому словарю.
д) «В результате постоянных смен правительствующих династий, а до их появления завоевания территорий соседствующими племенами, ассимиляции народов с их обособленно развивавшимися культурами древнейшие китайские религиозные представления и культы имели очень много общего с другими народами» – опять же, без комментариев.
1. Методы и методология. Бросается в глаза глубоко печальный факт отсутствия у автора какого бы то ни было научного руководства и, как следствие, понятия о методах научного исторического (в данном частном случае – культурологического, этнографического и религиоведческого) анализа.
а) Вынося в заглавие понятие «Демонология» (явно механически взяв его у перевода де Гроота), предметом своего исследования автор заявляет «мифологию древнего Китая», не обозначая при этом ни временных рамок древности, ни взаимосвязи мифологии и демонологии. При этом в первом предложении работы он заявляет об «исследовании в области истории», затем тут же перескакивая на «мифологию» без каких-либо пояснений о месте религиоведческого анализа в общей исторической науке.
б) Актуальность работы автор обусловливает внутренне бессвязной сентенцией «Мифология Китая совмещает в себе реалии давно минувших дней древних династий и веру в сверхъестественное … История не может быть до конца изучена, так как никто из ныне живущих не был свидетелем событий даже 200-летней давности, что говорить о периоде истории Древнего Китая. Таким образом, тема данной работы довольно актуальна», опять не оставляя «периоду истории Древнего Китая» (этой фразе также место в наших стилевых примерах) никаких временных рамок, а «актуальность» де-факто просто постулируя, никак не обосновывая. Не покидает ощущение, что автор писал вводный раздел прочитав в интернете о том, что у работы обязательно должны быть предмет, объект, цель и актуальность, совершенно не поняв, что это такое – например, объект исследования он обозначает как «работы отечественных и зарубежных синологов по изучению мифов», а не сами мифы, явно путая историографию и источники и не вполне понимая что это за явления (увы, классическая студенческая ошибка двоечника), как видно и из фразы о постановке цели работы: «Цель данной научной [!] работы – анализ различных источников востоковедческих исследований». «Источники исследований» – очередной шедевр стиля, возникший из-за непонимания смысла обоих слов. Наконец, его тезис «история не может быть до конца изучена из-за отсутствия свидетелей» выдает фундаментальное непонимание задач и методов исторической науки и обнажает сугубо мифологическое (о, изящная ирония Клио!) предоставление автора об истории. Итак, зафиксируем: предмет – «мифология древнего Китая [без указания временных рамок]», объект – «работы синологов по изучению мифов [работа не заявлена как историографическая]», цель – «анализ источников исследований [цель не ясна]», актуальность постулирована, де-факто не мотивирована. При этом ничто из перечисленного не соотносится прямо с заглавием работы – демонология никак не упоминается.
2. Критика «этимологического анализа» китайских понятий. В соответствии с первой из заявленных задач работы («разбор этимологии основных употребляемых терминов») автор в первом ее разделе приступает к означенному «этимологическому анализу». Здесь впервые появляется понятие «демонология» – автор сообщает нам, что «Демонология – это наука о демонах», затем раскрывая понятие «демон», опираясь, по всей видимости информацию уровня Википедии. Явных ошибок в написанном не замечено, но анализ сводится к фразе «Происходит слово δαίμων от δαίω «наделяю (судьбой), даю (судьбы)», чему предшествует просто описание ряда значений слова «демон». После этого на сцену выходит вышеупомянутая Призма Лингвистического Аспекта, правда, автор никак ее не применяет, лишь сетуя что «по вышеизложенному можно судить о том, насколько сложно дать точное определение понятию демон, пришедшему к нам из Древней Греции». Далее автор тут же (следующим предложением) пишет: «Таким образом, необходимо рассмотреть китайские иероглифы, обозначающие демонов, разобраться в этимологии этих иероглифов, так как это поможет понять разнящуюся терминологию». Как первый тезис соотносится со вторым, совершенно неясно, как не понятно и то, каким образом взгляд на понятия китайской культуры, выраженные весьма архаичным способом –иероглифами, может упростить понимание понятий древнегреческих, выраженных принципиально более прогрессивным способом – алфавитным письмом, открывающим путь к выражению предельных абстракций. При этом наличие в китайской культуре самого понятия «демон» автором под сомнение не ставится совсем, из чего проистекает целый ряд системных ошибок, главная из которых – попытка найти соответствие греческому понятию «демон» в русско-китайском словаре, в результате чего автор пишет: «В китайском языке нет четкого иероглифа, которым можно назвать все божественное, мифологическое, ассоциирующееся у русского человека с демонами, есть лишь общее название для всех демонов, будь то оборотни, призраки и тому подобное — 妖魔鬼怪 (yāomó guǐguài). В основном все термины, связанные с обозначением демонов, состоят из этих иероглифов». Данный пассаж выдает отсутствие четкого понимания автором специфики китайского языка – поиск им некоего «четкого иероглифа» говорит о том, что автор полагает иероглиф равнозначным слову алфавитных языков, не понимая того, что в китайском языке понятия выражаются не как «слова», а как «конструкции, собранные из исходных знаков», каждый из которых по отдельности в виде фиксированного образа также отражает тот или иной феномен действительности, каковые, будучи объединены в конструкции, становятся аналогами привычных нам «слов», наполняя, таким образом словарные статьи русско-китайского словаря. Попадая в эту ловушку, автор счел возможным опереться на современную словарную статью, собственно, не проведя тот самый, озвученный им же самим, этимологический разбор каждого знака в отдельности. Сделаем это за него.
Яомо гуйгуай 妖魔鬼怪. Современная словарная интерпретация БКРС под редакцией И.М. Ошанина – «нечисть», «оборотни и бесы; нечистая сила, злые силы». Здесь заключены конструкции яомо 妖魔– «оборотень, нечистая сила, бес»; гуйгуай 鬼怪– «оборотень, нечистая сила, бес»; яогуай 妖怪 – «оборотень, нечистая сила; призрак, привидение; чудовище; нечисть», известное в поп-культуре в японском варианте прочтения ёкай – «сверхъестественные существа»; могуй魔鬼 – «бес, злой дух, демон, оборотень, привидение, черт, дьявол, нечисть, нечистая сила». Как легко увидеть из приведенных примеров, простое сличение словарных не позволяет увидеть различие смыслов приведенных двусложных конструкций, и, очевидно, требуется более глубокий анализ с привлечением широкого круга контекстов в длительной исторической перспективе, с выходом на семантический уровень отдельного иероглифа. Автор в своей работе все же предпримет подобную попытку. Интуитивно чувствуя подвох, он сообщает ниже по тексту, что «В китайском языке много синонимов, отличающихся друг от друга лишь оттенками смысла и мелкими деталями, которые трудно понять иностранцу. Например, демон может быть назван такими словами как яогуай (妖怪yāoguài), яомо (妖魔yāomó), яоцзин (妖精 yāojing), могуй (魔鬼móguǐ) или могуай (魔怪 móguài) и другие», далее ссылаясь на некий «мифологический словарь» (за исключением списка литературы прочий ссылочный аппарат в работе отсутствует, поэтому не понятно, куда именно идет отсылка) и давая определения понятиям «демон», яогуай 妖怪 и гуй 鬼. (см. работу).
На определении гуй鬼, приведенном в работе, стоит остановиться подробнее. «Гуй – в древнекитайской и буддийской мифологии дух умершего насильственной смертью или самоубийцы» – пишет автор, видимо, опираясь на некий словарь. Оставим на его совести или совести автора словаря неуместное упоминание мифологии буддизма (интерпретация понятий буддизма на китайском – это совершенно отдельный, гораздо более поздний, а главное, корнями своими – не китайский сюжет, который в данном случае лишь запутывает читателя) и обратим внимание на явно негативное определение понятия. Меж тем знак гуй 鬼 – самый древний из перечисленных выше иероглифов, обозначающих в современном языке потустороннее. В отличие от трех других, упомянутых в работе, существовал он еще в надписях на гадательных костях эпохи Шан (XVI-XI вв. до н.э.). К сожалению, автор, видимо не знал о доступности в сети ресурса, позволяющего проследить изначальные начертания знаков той эпохи[1], в противном случае ему не составило бы труда увидеть, что первоначальная графика знака гуй 鬼отражает не демона, беса или оборотня, но шамана в маске в коленопреклоненной позе или же на двух ногах – таким образом, в начертании знака отражен процесс общения человека с некими явлениями, требующими низменного состояния восприятия, а не сам феномен духов как таковых, что вполне естественно, т.к. ранняя китайская космогония весьма антропоцентрична.
Так или иначе, в представленной работе и гуй 鬼и яогуай 妖怪характеризуются как явно негативные, после чего автор пишет: «Таким образом, сложно говорить об однозначно негативном значении слова «демон» или «гуй» 鬼 в китайской мифологии, но все, что человек не может объяснить или то, с чем сталкивается первый раз, пугает его. Так что лучше убедиться в этом на собственном опыте и углубиться в увлекательные истории китайского народа, посвященные всевозможным демонам».
Т.е. автор, попутно противореча сам себе (парадоксально, но он случайно оказался прав – действительно, как видим, исходное понятие гуй 鬼не было однозначно негативным), с удивительной легкостью объединяет понятие «демон» с понятиями китайскими, явочным порядком ставя между ними знак равенства. После этого он, видимо, для очистки совести, переходит к разбору понятия шэнь 神 (см. работу), вероятно, чтобы показать, что духи бывают еще и добрыми, а также обратить внимание на религиозные коннотации этого понятия (далее это понятие в работе практически не затрагивается). Это действительно так – в изложенной автором информации нет ошибок, однако, не совсем понятно с какой именно целью разбирается понятие шэнь神, ибо вместо анализа этимологии мы вновь видим описания современных значений – к сожалению, незнание о наличии ресурса с исходными значениями скрыло от автора то, что шэнь神с самого начала своего употребления отражал процесс молитвы человека у алтаря предков, т.е. в отличие от гуй 鬼, не претерпел значительных смысловых трансформаций. Характерно, что вновь налицо антропоцентричное формирование смысла понятия, говорящего не о «добром духе», а о состоянии человека, причем более «продвинутом» – камлание сменилось осознанной молитвой перед предметом культа – алтарем. Неудивительно, что знак шэнь神значительно более молодой – он впервые фигурирует в надписях на бронзе ( известны с XI в. до н.э.) и отражает постепенное развитие культа предков как основного верования китайской цивилизации с переходом от раннего шаманизма и общения с духами в процессе камлания, к более развитому культу, имевшему понятие о благой высшей силе и молитвенном общении с ней. Лишь позже (не ранее VI в. до н.э.). шэнь 神 станет антонимом гуй 鬼, и только тогда последний получит явную негативную коннотацию. Наконец, отметим еще раз, что сделав краткий обзор значений понятия шэнь 神 в дальнейшем никак его не касается, поэтому не совсем ясно, с какой целью это было им сделано и как соотносится с задачами работы.
3. Критика отображения автором исторической действительности. Переходя в следующем разделе своей работы к «классификации демонов по облику», автор, к сожалению, не избегает типичных ошибок «китаиста»-энтузиаста без исторической подготовки (см. рабту). Все китайские периоды названы им «династиями» (увы, до сих пор типичная ошибка в среде дилетантов-любителей, интересующихся Китаем) – он явно опирался на безнадежно устаревшую библиографию, транслировав, помимо ошибки с «династиями» устаревшую парадигму о «создании племенем Чжоу концепции Мандата Неба» (на деле концепция была создана для описания истории народа Чжоу каноноведами эпохи Хань на тысячу лет позже). Все эти устаревшие исторические справки понадобились автору для подведения следующего пассажа: «Для подтверждения легитимности собственной власти и укрепления Мандата Неба, чжоусцы объявили о существовании легендарной династии Ся, место которой заняли правители Шан-Инь, точно так же как правители Чжоу заняли место Шан-инь, объясняя это утратой доверия Неба предыдущих династий. Таким образом можно судить, насколько древними были первые легенды Китая». Как из первого описания вытекает последний тезис (с учетом того, что так нигде и не приводит никаких датировок) – нам непонятно.
4. Научный аппарат и основная часть работы. Две трети своей работы – ее основную часть – автор отводит описанию различных «демонов» и их классификации по внешнему виду и месту обитания. Эту часть можно было бы оценить, в целом, позитивно, т.к. автор интуитивно использовал важнейший научный инструмент – классификацию, сделав, тем самым, первый ша г к действительно научному исследованию. Однако, к сожалению, практически полное отсутствие ссылочного аппарата и правильного, едионообразного оформления китайских названий (с этим у автора полных хаос, иероглифы то приводятся, то нет, далеко не всегда понятия как-то выделяются и из за этого не ясно речь, например, идет о частице «по» или о душе по 魄) приводит к тому, что очень сложно понять, где заканчивается пересказ труда де Гроота (а работа, без сомнения, базируется на нем), а где начинается вклад автора – несколько раз отоспавшись к де Грооту общими фразами, автор не оставляет на нее адресных ссылок и не приводит цитат, что крайне затрудняет определение самостоятельной ценности представленной работы. То же можно сказать и про отсылки на источники – несколько раз встречаются фразы типа «в древних сочинениях» или «в древних письменных источниках» но в каких именно и когда – остается тайной. То же качается и таких общих фраз как «Во времена Конфуция» – датировок автор не дает практически нигде. Из-за этого понять какую именно научную работу и как автор проводил сам – решительно невозможно, а значит, увы, не получается и полноценно похвалить за сделанную классификацию. Отдельное недоумение в связи с этим вызывает достаточно обширный список литературы – что из 19 наименований кроме де Гроота вошло в работу без ссылочного аппарата – решительно непонятно, и, соответственно, не понятно, зачем вообще было этот список давать – раздувание библиографии «для солидности» давно считается в профессиональной среде исключительно дурным тоном.
5. Выводы автора. Подведение итогов работы обрушивается на читателя внезапно – основной раздел работы не удостоен никакого собственного резюме. Подводя итоги, автор пишет: «Была поставлена и достигнута цель работы – анализ различных источников востоковедческих исследований о мифологии и демонологии Древнего Китая путем решения следующих задач:
— проведен разбор этимологии основных употребляемых терминов;
— проанализированы основные классификации демонов в демонологии Древнего Китая;
— сопоставлены миф и реальность, предпринята попытка при возможности рационально объяснитьпоявление некоторых демонов или видов демонов в легендах древнекитайского общества.
В результате было составлено две классификации демонов: по образу, в котором существо являлось к человеку в древнекитайских легендах и сказках, и по месту обитания демонов.
По итогам работы удалось определить происхождение далеко не многих, но некоторых видов мифических существ, обнаружить причины причисления тех или иных образов живых существ к классу демонов.
В результате работы над этимологическим анализом терминологии и после изучения множества легенд стало понятно, что термин гуй（鬼）в китайском языке и в китайском обществе имеет исключительно негативную окраску и не используется в положительном контексте.»
Как можно увидеть, основная часть выводов касается меньшей части работы. Автор заявляет о достигнутой цели – очевидно, под «анализом «источников востоковедческих исследований» автор де-факто понимает пересказ де Гроота. Что автор понимает под «разбором этимологии» (в т.ч. термина гуй鬼) и является ли это таковым – мы подробно разобрали выше. Сопоставление мифа и реальности – интересная исследовательская задача, однако, к сожалению автору не удалось ясно артикулировать ее решение в основной части работы. То же касается и предпоследнего абзаца выводов, выделенного нами жирным шрифтом. Подводя итог, приходится констатировать, что кроме самого факта интереса к теме работу практически не за что похвалить.
[1] https://hanziyuan.net/
