Швейцарский поход: 220 лет спустя

В полной выкладке – через Альпы

27 сентября 1799 года (по старому стилю) у швейцарского городка под названием Кур закончился легендарный переход русской армии Суворова через Альпы. Двести двадцать лет спустя полсотни наших современников решились повторить этот уникальный маршрут – в одежде, с оружием и снаряжением того времени. Организатором и лидером похода стал петербуржец Пётр Кнопф. Сегодня мы публикуем расшифровку эксклюзивного интервью, полученного сразу после возвращения «суворовских солдат» на родину.

Пётр, расскажи, пожалуйста, о концепции Швейцарского похода, поскольку ты руководитель, создатель проекта. Давай с самого начала.

Началось всё, наверное, ещё в XX веке, когда какой-то смутный образ себя, идущего тропой Суворова через Альпы, возник в моей голове. Какой он был – я сейчас точно и не вспомню. Потом этот образ начал обретать плоть, подробности. С какого-то момента родилась цифра, количество людей: не два, три, пять человек, а поход подразделения. Конечно же, чем большее людей идёт, тем сложнее всё это дело провернуть. Я остановился на несколько амбициозной и в итоге не достигнутой, но тем не менее внятной цифре в 100 человек. То есть в идеале нас должно было быть 100 человек в форме времён Павла I.

А 100 человек – это рота, взвод? Или просто такая красивая цифра, которая хорошо звучит?

Это просто красивая цифра. Такого количества людей достаточно, чтобы производить впечатление хорошего, полноценного подразделения, при этом она реалистична. Вообще, рота вполне могла быть такой численности. При выходе из Швейцарского похода некоторые полки насчитывали примерно 200 с чем-то человек, а это плюс-минус размер батальона. А так, в принципе, взвод – это 30–50 человек. И я подумал, что собрать пару взводов — оптимальный результат для нашего похода. В итоге в форме пошло 39 человек.

Как эта идея начала воплощаться в жизнь? Я так поняла, что это случилось не сразу; видимо, сколько-то лет прошло между замыслом и воплощением. С чего ты начал чисто технически, с поиска денег, людей, партнёров или ещё с чего-то?

Идея, в принципе, начала обретать внятную плоть, когда у меня появился определённый круг знакомств с людьми, потенциально способными и готовыми мне помочь, и когда я перестал быть бедным студентом, а в моём собственном, личном кармане уже было некоторое количество денег, которые, как показала практика, требуются для того, чтобы запустить проект.  

И вот однажды наступил момент, когда я понял: пора. Потому что скоро 220 лет Швейцарскому походу, и это круглая дата, она сама по себе будет привлекать внимание, дополнительно стимулировать процесс. Обычному человеку, в общем, без разницы — круглая, не круглая, а для государственных программ круглые даты важны. И для себя я решил, что всё – иду. И сколько людей я смогу с собой собрать, столько и поведу.

А начал я с того, что собрал несколько человек, которые вместе со мной работали над этим проектом. Было найдено юрлицо – фонд «Держава». Был создан сайт. И, собственно говоря, начался набор людей, поиск партнёров, и, конечно же, поиск денег.

Давай сразу про деньги. Затевая какие-то проекты, все так или иначе сталкиваются с денежной проблемой. И многие интересные начинания на этом же заканчиваются: инициаторы обнаруживают, что своими силами не вытянуть, а привлечь какие-то крупные суммы, особенно для международных проектов, не удаётся. Как ты решал вопрос с финансированием проекта?

Да, вопрос денег – это, конечно, больной вопрос. В случае нашего проекта, живых денег от спонсоров – назовем это так – было привлечено где-то около 30 тысяч рублей. Абсолютно смешная сумма. Мы пытались подавать на гранты, но не преуспели. Во-первых, из-за того, что это международный проект: его действие, в основном, происходит за рубежом, и, например, для Президентского гранта это существенный минус, перевешивающий любые плюсы; кроме того, у нас не было положительной грантовой истории. Выиграйте маленький грантик, реализуйте его корректно, отчитайтесь, и после этого получать тот же самый грант, например Президентский, второй раз будет уже гораздо проще. В итоге обходились, преимущественно, своими средствами. Многие участники взялись участвовать в проекте именно в силу его сложности и, не побоюсь этого слова, уникальности. Думаю, именно эта сложность побуждала людей всё-таки вписываться и бежать, потому что, да, такая возможность – это нечто нетривиальное.

Так или иначе, единственной структурой, которая нас активно поддержала и добыла нам средства, не денежные, но не менее ценные, был Государственный мемориальный музей Суворова, директор которого Владимир Геннадьевич Гронский, услышав про нашу идею, увидел её актуальность, поверил и активно включился в помощь проекту. Он сумел договориться с Комитетом по транспорту Санкт-Петербурга и компанией Baltic Travel. В итоге мы получили автобус, который сопровождал нас на протяжении всего маршрута, позволял нам делать массу вещей, без автобуса нереализуемых, плюс доставил серьёзное снаряжение, которое нельзя провезти на самолёте, в Швейцарию и обратно. Это эквивалент примерно миллиона рублей – миллион рублей Суворовский музей нам сэкономил.

Каким в итоге получился возрастной и социальный состав участников?

Из тех, кто прошёл весь или почти весь маршрут, все были русскоговорящими. Подавляющее число участников из России, два человека из Англии, один из Франции и один из Швейцарии. Чехи собирались, но не пошли. Но, в основном: Петербург и Москва, Подмосковье, Череповец, Пермь, Шадринск и один человек приехал из города Лесосибирска. Удивительно, конечно! Возраст участников от 19-ти до – как бы не соврать – 57-ми. 38 мужчин, одна женщина. Такой вот социальный срез.

И это всё какая-то реконструкторская тусовка или нет?

Нет. Причём здесь реконструкция?

Просто в силу моих личных знакомств и, особенно, благодаря Борису Мегорскому, реконструктору с большим стажем и очень хорошей репутацией, количество реконструкторов в проекте было очень большим: наверное, чуть больше 50 %. При этом были и такие люди, которые вообще никакого отношения к военно-исторической реконструкции не имели, никогда не бывали на фестивалях, не состоят ни в каких клубах. Но сам по себе образ похода по стопам Суворова отдельно взятый показался им столь привлекательным, что они потратили время, деньги, усилия и во всём этом деле приняли участие. Что касается иностранных участников проекта, то это, конечно же, те же самые русские, но живущие за рубежом. Вот там 100 % участников – не реконструкторы.

То есть были люди, которые просто с нуля создали себе комплект снаряжения, заказали форму, обувь, снаряжение, и для них это была абсолютная terra incognita?

Да, конечно. В первую очередь на таких людей и был рассчитан проект.

Значит, он задуман не как реконструкторский?

Да. В итоге мы в этом проекте использовали элементы военно-исторической реконструкции и достаточно активно, но сама по себе идея похода не вполне реконструкторская. Что такое военно-историческая реконструкция или реконструкция в принципе? Мы делаем что-то максимально похожим на исторические реалии, стремимся в деталях его воспроизвести. Но с точки зрения базовой, изначальной идеи проекта, даже сама по себе суворовская форма не настолько обязательна. Потому что мы можем взять в поход какого-нибудь, допустим, физически не очень крепкого или пожилого человека. И если он приезжает и проходит часть пути Суворова через Альпы, он уже открывает для себя страницы истории и приобщается к прошлому. И в целом, с точки зрения изначального посыла проекта, этого достаточно. В итоге бегунок сложности и приближённости к историческим реалиям каждый сам выставлял на нужную отметку; мы задействовали достаточно серьёзные реконструкторские элементы, но при этом никто из нас, допустим, не спал как солдаты того времени, просто под шинелью и без всяких палаток.

Да, понятно. И всё же, когда мы слышим «переход через Альпы», то даже само название как-то сразу намекает на то, что будет тяжело. У вас как было: очень тяжело, просто тяжело, хорошо, легко?

В конечном итоге это был индивидуальный выбор каждого. Но мы обошлись без эксцессов. Были стёртые ноги, были подвёрнутые ноги, недомогания, всё это было, но никакой серьёзной опасности мы в итоге не создали. И это, конечно, было важно. Нельзя было позволить себе даже тяжёлую травму, чего уж говорить о гибели участников.

Но люди имели возможность превозмогать. И те, кто хотел, приближались к исторической правде настолько, насколько это возможно. Я, например, провёл 15 дней в историческом снаряжении, не пользуясь современными палатками и ничем вообще. Спал либо под тентиком, либо у местных жителей, которые предоставляли нам площадку, сеновал, например. Сеновалы были у нас трижды, и это, конечно, здорово и, в принципе, исторично.

А историческая обувь – это вообще главный камень преткновения. Не у всех участников получилось пройти поход «по аутенту», но многие смогли это сделать. А внешний вид и историчный способ транспортировки вещей, уставных и сверхуставных, мы чётко выдерживали. Конечно, никаких современных рюкзаков. Есть ранец, «сухарка», на узких ремнях. Есть плащ-скатка – тоже у мушкетёров на узком ремне. Егеря скатывают шинель в скатку через плечо, это более удобно, вес равномерно распределяется, ещё в скатку можно что-то закатать. А мушкетёры чаще всего скатку таскали в таком рулончике через плечо на узком ремне, что как раз неудобно.

• 

• 

А сколько весит такое снаряжение? Сколько на себе несли участники? Или, опять же, кто сколько хотел, тот столько и нёс?

Вес просто солдатского снаряжения – одежды, ружья, ранца с небольшим количеством личных вещей и «сухарки» с сухарями – это около 20 кг. В сухом виде. Если сукно начинает намокать, то сверху набираются дополнительные килограммы. То есть вес вроде бы небольшой, но, когда всё хранится не в современном рюкзаке, это уже очень-очень ощутимо.

Лично я тащил на себе всё, что использую. В том числе и еду. Многие шли просто в уставном, то есть это мундирный комплект, «сухарка», ранец, скатка плаща, и этим ограничивались. Короче говоря, превозмогание каждый человек варьировал сам для себя. Вот надо ему для своих целей превозмогать как следует, он превозмогает настолько, насколько может. Если ему достаточно, быть полностью исторически одетым, а всё остальное неважно, он превозмогает чуть меньше, идёт как солдат и отлично смотрится в строю. Ну и хорошо.

У вас получилось примерно 50/50 реконструкторов и обычных любителей истории. Кто в итоге показал наивысший класс?

Тут получилось интересно. На самом деле я остался доволен, мою душу радуют и те, и другие. Точнее, даже деление было чуточку иным. У нас в походе было представлено два подразделения, и плюс один казак. Это человек в казацкой одежде, он шёл один и прошёл всё, такой вот неразменный казак.

А в остальном, все люди были либо в мундирах мушкетёрского Апшеронского полка графа Милорадовича, либо в мундирах Егерского князя Багратиона полка. Он вообще-то Седьмой егерский, но Павел придумал именовать полки по фамилии шефа. Борис Мегорский командовал мушкетёрами, а я – егерями. В общем и целом, получилось, что мушкетёры всегда, 100 % времени, выглядели строго по уставу, чётко и красиво, ходили везде колонной по двое или по четыре, часто с развёрнутым знаменем. С точки зрения историчной картинки это было, конечно, образцовое прохождение, которое великолепно смотрится на всех фото.

Егеря не столь чётко следовали букве устава: они реже ходили строем, позволяли себе такие вольности, как снять кафтаны и закатать их в скатку, если жарко. А жарко часто бывало на подъёме, градусов 25, а кафтан – это два слоя шерсти, и ещё камзол, потом рубаха, ещё груз… Зато в целом егеря лучше преодолели полный маршрут. От начала до конца прошли треть мушкетёров и три четверти егерей. И практически все егеря не использовали современную обувь. Вообще, благодаря этому разделению поход получился вдвое полнее: почти как два проекта в одном.

Расскажи теперь, пожалуйста, о том, как вас приняла заграница? Приходилось ли решать какие-то административные проблемы?  

Да, это была отдельная задача – организовать всё там, в Швейцарии. Даже помимо вывоза макетов огнестрельного оружия за рубеж, у нас были сложности в России, были они и в Швейцарии. Кроме того, конечно же, 100, или 60, или даже 50 человек в старинной форме в Альпах одной группой были для швейцарцев чем-то удивительным. Это и для нас непривычно, но русская душа – широкая душа… 50 человек пошли в лес, разбили лагерь, пошли дальше – всё нормально. В Швейцарии не так. В Швейцарии 50 человек – это какая-то огромная толпа. Куда её разместить? Не в каждый кемпинг она влезет. Практически ни в какой отель или хостел. У них же обычно туристические маршруты строятся от отеля к отелю, от хостела к хостелу. И люди гуляют налегке, это общеевропейская практика, особенно в Швейцарии, там всё для этого сделано, отлично можно ходить.

Плюс опять-таки, ты понимаешь, 50 русских с оружием в центре Европы…

Вам случайно местных солдат не подбросили на всякий случай, чтобы они за вами приглядывали? Получилось бы как раз те самые 100 человек.

Мы предлагали, но они пожались и сказали «нет». Хотя непосредственные контакты с одним из отставных генералов Генерального штаба у нас были, и он нам хорошо помог – одно из проблемных мест стоянки нам предоставил просто в подарок. Так что контакты с военными тоже были, но они в итоге почти на ноль как бы. Но зато и не мешали.

Что ещё важно и интересно в этом вопросе? Часть нашей еды ехала в автобусе. Это сопровождающий автобус, в него также загружали лагерное снаряжение, отставших, выбывших и т. д.

Забыл отметить: в Швейцарии в разных кантонах разные законы, иногда они сильно отличаются, и согласовать всё один раз и со всеми вместе – это практически невозможно. Хотя нам удалось благодаря швейцарцам. Когда швейцарская полиция узнала о том, что происходит, она выделила специального человека, который провёл со мной все необходимые переговоры и дальше уже сам согласовал с пятью кантонами наше пребывание, помог мне оформить ввоз и вывоз макетов ружей и прочее. В этом смысле приём со швейцарский стороны был очень хороший.

Кроме того, ряд швейцарских обществ, посвящённых суворовской истории или российско-швейцарской дружбе, тоже откликнулись и помогали нам в ряде случаев с организацией мест. Ночевка на Сен-Готарде и еще две были организованы благодаря российско-швейцарским контактам. Или, например, Кристиан Краус, швейцарский реконструктор, который настолько вдохновился походом, что не только организовывал реконструкторскую баталию в долине Муотаталь, но и согласовал и нашёл для нас ночёвки в других местах пути. И он прошёл с нами, по-моему, больше половины пути в результате. Во французской, конечно, военной форме, которая у него была, но тем не менее. Ещё у нас был наш Антонио Гамма – швейцарец по имени Андреас, который прошёл вместе со своей женой Конни тоже около 50 % пути в качестве проводника через перевалы и т. д. Он тоже помогал в поиске различных возможностей.

И в целом на всём протяжении нашего движения отклик был исключительно положительный. Пару раз люди сначала спрашивали, мол, что это такое происходит, но поскольку всё было подготовлено, за краткое время ситуация разрешалась, и эти люди из настороженных превращались в друзей, которые уже находили возможности где-то помочь, что-то продать или вообще подарить.

Давай изменим оптику. Расскажи о своих впечатлениях уже не как организатор, а как человек, который всё это прошёл. Что тебе запомнилось? Что ты точно не забудешь через 10 лет и будешь, сидя с друзьями, рассказывать и говорить: «Вот я помню, ходили мы в Альпы, и там случилось… … там вот с этим человеком… а вот это было со мной…». Какими были самые яркие моменты?

С самыми яркими моментами сложно, но я сейчас попробую. Конечно, переход Паникса – это кульминация всего похода.

Это ты сейчас какую-то горную вершину, наверное, имеешь в виду? Чтобы обозначить.

Да. Паникс – это перевал, который русская армия переходила уже без еды и без сапог, к тому же, в ужасную погоду – в снег, ветер и дождь. Переход запечатлён на картине Сурикова. Этот перевал высотой 2 400 метров с копейками – вроде бы и не очень большая высота, и он, конечно, во многих местах прекрасен, особенно учитывая погоду, которая у нас была. Мы поднимались в плавающих облаках, когда солнца не видно, а летучие облака периодически застилают перспективу, и непонятно, что дальше будет, периодически они на тебя наплывают, периодически куда-то уплывают. Но сильного ветра не было, поэтому в целом было очевидно, что мы пройдём. Самое главное – не испугаться прогнозов.

Вечером дождь, который шёл на перевале, с ветром, начал превращаться постепенно в снег, и за ночь высыпало по щиколотку, а местами – по бедро, то есть горы были засыпаны. В итоге, 26 человек ночевали на перевале в хижине, рассчитанной на 14. А двум людям пришлось остаться в палатке, которую утром потом откапывали.

• 

• 

А остальные, видимо, в автобусе?

А остальные не пошли на перевал. Туда не может въехать автобус. Это к вопросу об экстремальности, адекватности и т.п. Наши участники после первого дня подъёма на Сен-Готард очень здраво оценивали собственные силы и не лезли на рожон, чтобы травмами и сбитыми ногами не тормозить общую группу. За что всем большое спасибо и большой респект. Так вот, представь: утро, солнце, засыпанные снегом горы, практически суворовские реалии. Маркеры тропы занесены, нужно искать эту самую тропу. И это самый экстремальный склон из всего маршрута Суворова, там можно улететь и расшибиться.

Наступишь где не надо и будешь 300 метров лететь вертикально вниз.

И по этой очень красивой и очень опасной тропе мы дальше медленно-медленно, не торопясь, спускались. Увидели то место, которое, судя по всему, изображено на картине Сурикова, правда, с художественным вымыслом и слишком круто заваленным склоном. Суворова в этом месте спускали на плаще, его посадили в центр плаща, а на углы посадили четырёх казаков, с тем чтобы, если всё-таки они куда-нибудь улетят, влетать в камни и неприятности именно казаками. Думаю, ценность фельдмаршала во время военной кампании очевидна. Это место мы видели, но обошли, хотя мой двоюродный брат очень порывался идти туда. Короче говоря, это был действительно прекрасный день с неторопливым спуском, а прямо посередине этого спуска обнаружилось… кафе с магазинчиком. Практически вот так: горная тропа, отвесные обрывы и тут же заведение с «Колой», пивом, шоколадками… Швейцария.

Когда мы спустились, к нам приехал историк Арнольд Спеша из деревеньки Пинью, в которую пятнадцатитысячная армия Суворова спустилась двести двадцать лет назад и съела всё, что там было. Как они говорят: деревня еще лет сто оправлялась от этого визита армии Суворова. Но жители, как ни странно, помнят о русских с добром. Тогда в деревеньке было 70 жителей, а сейчас их тридцать с чем-то, то есть вдвое меньше. А Арнольд Спеша, который нам про всё это рассказывал, кроме всего прочего родился в суворовском доме в деревеньке Пинью.

То есть сохранились исторические здания тех времён?

Да, конечно. Вообще по маршруту их довольно много. Мы спустились в Пинью, и в кругу жителей этой деревни в местном гостевом доме сидели и слушали рассказы Арнольда. Это было по-своему чудесное завершение похода. Конечно, нужно было пройти еще несколько километров, но фактически дело было сделано. И вот уже солнце, радость победы и позитивная встреча с местными жителями. То есть это такая кульминационная точка похода, которая для многих участников стала ключевым событием.

Сейчас, после того как проект прогремел и собрал постфактум достаточно широкую заинтересованную аудиторию, людей, которые узнали и сказали: «Ой, какие же молодцы, мы бы тоже хотели», – ты как-то собираешься развивать эту тему в будущем?

Вопрос сложный, потому что, с одной стороны, моей личной целью было совершить этот поход, пройти по следам Суворова, и то, что я хотел, я сделал. Продолжение этой темы потенциально возможно, но там, как говорится, есть ряд сложностей.

С одной стороны, нам, безусловно, удалось установить и сохранить позитивные взаимоотношения со всеми нашими зарубежными партнёрами. Это и люди, которые приехали во французской форме сражаться с нами в Мутенской долине из Швейцарии, Италии, Бельгии, Франции, и местные жители, и местная администрация, и хозяева отелей, и полиция – нам удалось сохранить со всеми хорошие отношения и поддержать некоторую репутацию. Это, безусловно, плюс.

Но, с другой стороны, понятное дело, что то, что делается в некотором героическом порыве, сложно ставить на поток. Потому что оно сделано. Нужно ли второй раз? Каждый ответит на этот вопрос по-своему. Поэтому в целом перспективы на данный момент недостаточно ясны.

Один из путей — делать из-за этого, скажем так, коммерческий самоокупаемый проект. Проект на базе какой-либо госпрограммы – это другой вариант. Оставаться общественной инициативой, существующей на голом энтузиазме участников – здесь перспектив, на мой взгляд, мало, слишком велики затраты времени и сил. Нужно идти по одному из двух предыдущих вариантов. Нужно работать и ещё лучше готовиться, ведь некоторые вещи нам в прошлый раз не удались.

Я не знаю, какие вещи вам не удались.

У нас не было лошадей или мулов.

А были такие планы? Ты хотел с обозом идти?

Было бы здорово! Зачем этот автобус, если есть мулы и лошади? Можно тащить с собой хотя бы одну пушку, но для этого тоже нужны лошадь или мул. Кроме того, у нас не хватило пороху, времени и всего прочего повторить подвиг егерей Кашкина, которые сначала потерялись в горах, а потом, во время боя за Чёртов мост, вышли в тыл французам и оказались у них над головой. После этого момента французы поняли, что «лыжи уже не едут» и надо отступать. Было бы неплохо, если бы нам удалось это повторить.

Есть ещё несколько нюансов, которые можно было бы реализовать, но мы пока не смогли этого сделать в силу комплекса причин. Есть чем заняться. И, может быть, наши продолжатели потом будут сравнивать свои походы с нашим. И надо понимать, что, если вы едете в Швейцарию в русской военной форме старых времён, то, наверное, вам нужно держать марку суворовских солдат и не накосячить.

Как это будет сделано, будет ли сделано – пока говорить рано. Вот 12 октября. Может быть, 12 января 2020 года, который, кажется, будет Годом Суворова… 290 лет со дня рождения и 220 лет со дня смерти. Может быть, тогда какая-то ясность и возникнет. А пока мы знаем, что дом, в котором умер Суворов, выставлен на продажу. Так что посмотрим.

Спасибо большое, Пётр, за рассказ. Удачи тебе в будущих проектах. Держи в курсе журнал «Proshloe», если будешь что-нибудь затевать, мы про тебя расскажем. Мы для этого и существуем, чтобы рассказывать об интересных открытиях и начинаниях в области истории. «Шейте, вбивайте гвозди в подошвы ботфорт и идите в Альпы».

---