«Великое землетрясение» в Спарте

Первая гуманитарная акция в истории? 

В современном мире принято проявлять солидарность, когда где-то случается разрушительное стихийное бедствие. В пострадавший регион направляют спасателей, врачей, продовольствие, предметы первой необходимости. На первый взгляд, нечто подобное произошло в Древней Греции в середине 460-х годов до н.э. – тогда пережившей тяжёлое землетрясение Спарте оказали помощь сразу несколько полисов – Эгина, Платеи и даже Афины. Казалось бы, первая гуманитарная акция в человеческой истории, но как бы не так! Спартанцам помогли не в разборе завалов и восстановлении разрушенного, им прислали воинов для подавления начавшегося восстания илотов!

Об истории «великого землетрясения» в Спарте и солидарности других греческих полисов рассказывает доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, профессор РГГУ Сергей Георгиевич Карпюк. Мы публикуем его статью в рамках совместного проекта с журналом «Вестник древней истории».

ВДИ 2015 №1

Гуманитарная помощь и разнообразные проявления солидарности с жертвами природных катастроф – обычное явление в современном мире. Помощь жертвам землетрясений принимает, как правило, общенациональный масштаб, а в случае катастроф исключительной разрушительности – и мировой. Попробуем поискать античные корни подобных мероприятий: возможно, они позволят лучше продемонстрировать специфические особенности античного общества. На первый взгляд, некое подобие гуманитарной помощи (понятно, в зачаточном состоянии) существовало и в античности. Можно сослаться на пример Родоса: после разрушительного землетрясения конца III в. до н.э. (227 или 219 г.) эллинистические цари и греческие полисы предоставили существенную помощь для восстановления Родоса. Полибия, который является основным источником наших сведений, можно, конечно, заподозрить в морализаторстве: историк особенно подчёркивает достойное поведение родосских послов, не забывая, впрочем, указать на выгодное географическое положение острова и его роль в средиземноморской торговле (Polyb. V. 88. 1–2, 4; 89. 3–4). Тем не менее сам факт подобной помощи бесспорен, он подтверждается и другими источниками.

Землетрясения в древней Греции случались часто, и древние, да и современные греки (как, к примеру, японцы) обращали на не очень сильные землетрясения мало внимания. Геродот с удивлением сообщал об отсутствии землетрясений в Северном Причерноморье на памяти живших там греков: «За чудо почитается, когда в Скифии случится землетрясение, летом ли или зимою» (IV. 28).

Да и о многих катастрофах крупного масштаба не сохранилось никаких известий; сообщения древних авторов затрагивают, как правило, отдельные отрезки истории, связанные с войнами либо значимыми событиями в отдельных греческих полисах (1).

Для анализа было выбрано одно из самых катастрофических стихийных бедствий классического периода, которое привело к большому числу человеческих жертв и огромным разрушениям: «великое землетрясение» (μέγας σεισμός) Спарте. Оно произошло в 460-е годы, и именно о нем Плутарх говорил как о «величайшем из зафиксированных (величайшем на людской памяти)» (μεγίστου δὲ τῶν μνημονευομένων) в Спарте (Plut. Cim. 16). Об этой природной катастрофе сохранилось достаточно много (по меркам дошедшей до нас античной традиции) сведений. Геродот не довёл описание событий Греко-персидских войн до 460-х годов (2), так что наиболее древними из сохранившихся источников являются комедия Аристофана «Лисистрата» и труд Фукидида. В поставленной в 411 г. «Лисистрате» упоминается «бледный» (ὠχρός) «выпрашивающий войско» в Афинах спартанский посланник Периклид, который был изображён как «умоляющий о защите» (ἱκέτης) (Aristoph. Lys. 1139 sqq.).

Фукидид несколько раз в своей «Истории» упоминает землетрясение в Спарте; наиболее важное (хотя и не слишком развёрнутое) упоминание содержится в «Археологии»: «Лакедемоняне обещали помочь фасосцам, но им помешало случившееся землетрясение (διεκωλύθησαν δὲ ὑπὸ τοῦγενομένου σεισμοῦ), а в это время их илоты, а из периэков фуриаты и эфейцы восстали [удалившись] на Итому…» (I. 101. 2). Когда боевые действия против осаждённых на горе Итоме илотов затянулись, спартанцы призвали на помощь своих союзников и даже афинян (Thuc. I. 102. 1). Уже во время Пелопоннесской войны платейцы напомнили спартанцам о событиях 460-х годов, когда платейцы «…послали на помощь третью часть своих граждан в ту именно пору, когда после землетрясения восстали илоты, бежавшие на Итому, и Спарта была объята сильнейшим страхом» (Thuc. III. 54. 5).

О помощи граждан Эгины спартанцам Фукидид упомянул дважды; в первый раз – описывая захват и заселение Эгины афинянами в самом начале Пелопоннесской войны: спартанцы предоставили изгнанным эгинцам для жительства Фирею и передали в их пользование поля за те благодеяния, которые оказали им эгинцы «во время землетрясения (ὑπὸ τὸν σεισμὸν) и восстания илотов» (II. 27. 2). Далее, описывая захват Фиреи афинянами, Фукидид почти дословно повторил данный пассаж: спартанцы облагодетельствовали эгинцев «в награду за услуги, оказанные последними во время землетрясения (ὑπὸ τὸν σεισμὸν) и восстания илотов» (IV. 56. 2). Стоит отметить, что ни комедиограф, ни историк не описали деталей землетрясения, полагая, что эта природная катастрофа была хорошо известна их слушателям либо читателям.

Об этом землетрясении достаточно подробно сообщает Диодор в «Исторической библиотеке» (XI. 63–64). Впрочем, современные исследователи практически единодушны в том, что в сообщении сицилийского историка I в. до н.э. о землетрясении в Спарте и восстании илотов много нестыковок (см. ниже). Павсания, прежде всего, интересовало восстание илотов:

«Когда бог потряс землетрясением город лакедемонян, илоты отпали от них и укрепились в Итоме. И вот когда они отделились, лакедемоняне отправили послов с просьбой о помощи к разным государствам, в том числе и к афинянам» (Paus. I. 29. 8). «(5) Мессенцы отпали от лакедемонян в 79-ю олимпиаду, когда победил коринфянин Ксенофонт, а в Афинах архонтом был Архимед. … (6) Против спартанцев… поднялся гнев Посейдона, и бог разрушил весь город их до основания. В дополнение к этому несчастию те из илотов, которые прежде были мессенянами, восстали и ушли на гору Итому. Среди других вспомогательных войск, которые лакедемоняне призвали против них, был и Кимон, сын Мильтиада, бывший их проксеном в Афинах, и афинский военный отряд» (Paus. IV. 24. 5–6).

Таким образом, Павсаний рисует следующую последовательность: 1) землетрясение; 2) восстание илотов; 3) спартанцы отправляют посольства за помощью; 4) прибытие контингентов других греческих полисов.

Достаточно много подробностей сообщает Плутарх. В жизнеописании Кимона херонейский биограф упоминает о пяти уцелевших домах (очевидно, в эпицентре землетрясения), о разрушении гимнасия, в котором были погребены упражнявшиеся там мальчики (Plut. Cim. 16. 5), а также сообщает о двух походах афинян под предводительством Кимона в помощь спартанцам (Plut. Cim. 16–17). Об этом землетрясении пишет и Элиан, также упоминая пять уцелевших домов (Var. hist. VI. 7). Мало нового дает сообщение Полиэна (I. 41. 3); некоторые любопытные детали содержат поздние схолии к Аристофану. Схолиаст к «Лисистрате» Аристофана настаивал, что была целая серия подземных толчков: «Землетрясения случались постоянно, в то время как случилась война [с илотами]» (σεισμοί γὰρ συχνοὶ ἐγένοντο οτε ὁ πόλεμος συνειστήκει) (ad Lys. 1142).

Однако, несмотря на наличие разновременной информации, нам не известна даже точная дата «великого землетрясения»: современные исследователи выдвигают различные версии. Ключевое значение приобретает интерпретация аористного причастия γενόμενος в фукидидовском пассаже. Часть подчёркивают временнóе значение данного причастия и переводят его как «случившееся за некоторое время до этого» (имеется в виду, что землетрясение случилось за некоторое время до начала восстания илотов) (3). В качестве вспомогательного аргумента используется свидетельство Диодора о «ранней» дате землетрясения, и, таким образом, реконструируется следующая хронологическая последовательность: землетрясение произошло в 469/468 г., а восстание илотов в 464/463 г. (4) Другая часть исследователей (их аргументы наиболее подробно изложены У.К. Притчетом) согласны с авторами классических переводов Фукидида и аргументированно доказывают, что γενόμενος в тексте Фукидида часто употребляется при описании природных явлений и не обязательно должно обозначать прошедшее время (5). Соответственно, эти исследователи склонны доверять сообщению Плутарха, согласно которому землетрясение можно датировать 464 годом.

Н. Хэммонд реконструировал следующую последовательность событий: около июня 464 г. произошло «великое землетрясение» в Спарте; примерно в августе того же года восстали мессенские илоты и часть периэков; лишь осенью 464 г. пришла помощь от союзников (наиболее значительным был афинский контингент – 4 тыс. гоплитов); в 463 г. спартанцы, разгромив восставших, осадили их лагерь на Итоме, в 462 г. спартанцы вторично получили помощь от союзников, включая афинскую, причём вскоре афинский контингент был отослан домой (6).

Что касается свидетельства Диодора, то к нему невозможно относиться даже с минимальным доверием, и в этом солидарны большинство исследователей (7). Перечисление диких хронологических нелепостей, встречающихся в труде сицилийского историка и касающихся только хронологии Пентеконтаэтии, занимает целую страницу (8). К тому же имя архонта, упоминаемого Диодором, неизвестно из других источников. К убедительным аргументам, которые приведены в опубликованных исследованиях, добавлю и свой. Только Диодор, живший через половину тысячелетия после описываемого события, сообщает о 20 тысячах погибших при этом землетрясении (XI. 63. 1).

Крупные круглые цифры античных авторов всегда вызывали подозрения, и цифра Диодора – не исключение (9).

Однако совсем рядом в тексте Диодора встречается чудесное совпадение: ещё одни 20 тысяч – свыше 20 тысяч персов, попавших в плен к грекам в результате битвы при Евримедонте (Diod. XI. 62. 1). При этом понятно, что любые цифры античных авторов мы должны относить к гражданам-мужчинам (можно сослаться на классический пример: перечисление Фукидидом афинских потерь от эпидемии чумы – Thuc. III. 87. 3) (10), в случае Спарты добавляя периэков, которые также служили в войске и фигурировали в воинских списках. Исходя из числа спартанских граждан в то время – около 8 тыс. и сопоставимого числа периэков, цифра 20 тыс. кажется совершенно фантастической. Таким образом, свидетельство Диодора о числе жертв великого спартанского землетрясения невозможно принимать всерьёз (11).

Итак, большинство современных учёных склонны осторожно датировать рассматриваемое событие серединой 460-х годов. Подобная датировка представляется наиболее обоснованной на нынешнем уровне наших знаний. То, что землетрясение было катастрофическим, очевидно, но число жертв оценить также достаточно сложно.

Вырисовывается следующая картина природной катастрофы. Землетрясение было мощным (Thuc. I. 101. 1–2), причём сама Спарта оказалась в эпицентре, образовались провалы грунта. «Сильное землетрясение, которое поразило Спарту в 465/464 г. до н.э., скорее всего, оставило глубокие следы в окружающем ландшафте» (12). Современные сейсмологи полагают, что магнитуда спартанского землетрясения составляла примерно 7,2 балла, а эпицентр находился в нескольких километрах к востоку от древней Спарты (наивысшая степень поражения распространяется на 20 км от эпицентра) (13).

Не совсем ясно, на каких источниках основаны сообщения Диодора (XI. 63. 1–3), Плутарха (Cim. 16. 5–7) и других поздних авторов о том, что почти все здания в городе были разрушены во время землетрясения или серии землетрясений (14). Образовались провалы грунта, разрушился портик, под которым занимались гимнастикой мальчики. Нам никогда не удастся узнать точно, насколько сильно пострадал город. Человеческих жертв было, очевидно, немало, хотя ни один из наших источников не упоминает, к примеру, о гибели царей или должностных лиц.

Очевидно, потери спартанских граждан превышали в пропорции потери периэков и особенно илотов, о чем мы можем судить только по косвенным данным. Сведения о численности спартиатов, которые широко обсуждались в последние десятилетия ХХ в. в ходе дискуссии о демографических проблемах Спарты, выглядят весьма показательно. В период Платейской битвы 479 г. численность воинов-спартиатов была около 5 тысяч (т.е. граждан Спарты было не меньше 8 тысяч); в разгар Пелопоннесской войны, перед битвой при Мантинее, численность воинов-спартиатов снизилась до 2–2,5 тысяч, а перед битвой при Левктрах в 371 г. их насчитывалось уже немного более тысячи (15). Несмотря на потери во время многочисленных войн, подобное катастрофическое падение численности гражданского населения должно быть как-то связано с последствиями землетрясения. Однако среди учёных нет единодушия о роли «великого землетрясения» в демографическом кризисе Спарты: одни приписывают ему ведущую роль в сокращении численности гражданского населения (16), другие говорят о «структурной болезни» спартанского общества как о главной причине олигантропии, не отрицая, впрочем, негативного влияния последствий землетрясения (17).

К тому же невозможно отделить потери от землетрясения от боевых потерь спартанцев во время III Мессенской войны, а Геродот, к примеру, сообщает о гибели трёхсот спартанских гоплитов только в одной битве при Стениклере (IX. 64). По таблице видно разнообразие оценок учёных скорости процесса нарастаний демографических проблем в Спарте (Картлидж занижает скорость нарастания олигантропии, Фигейра и Коквел, напротив, стремятся ею подчеркнуть). Граждане составляли 50% гоплитского войска при Платеях и не более 30% при Левктрах (см. табл.).

Численность воинов-спартиатов 20–49 лет

Год	Битва	Источник	Cartledge	Cawkwell	Figueira (округлённо )
490	Марафон	Геродот	–	­	2000 (20-29 лет?)
479	Платеи	Геродот	5000	5000	5000
465/464	«Великое землетрясение» в Спарте
425	Пилос	Фукидид	–	–	2750
418	Мантинея	Фукидид	3500	2100-2500	2250
394	Левктры	Ксенофонт	2500	–	1830
371	Левктры	Ксенофонт	1500	1000	1940

Безусловно, землетрясение привело к многочисленным жертвам, но все-таки его трудно считать единственной причиной падения численности спартанских граждан в V–IV вв. до н.э. Впрочем, демографические последствия, конечно, очень важны, но имеют долговременный характер и проявляются не сразу.

Таким образом, потери спартанцев были значительными. Кроме того, сыграла свою роль (пусть на короткий период) и деморализация.

Сразу после землетрясения граждане должны были испытать психологический шок: к горечи от потери близких и утраты имущества добавлялись и религиозные чувства. Землетрясение считалось неблагоприятным предзнаменованием и проявлением гнева Посейдона, которое следует за нарушением религиозных обрядов или божественных установлений.

Преодоление тяжёлой психологической ситуации стало первоочередной задачей лакедемонских властей сразу после катастрофы. И молодой царь Архидам блестяще справился с этим, объявив мобилизацию (Plut. Cim. 16). Спартанцы были поставлены в привычные для них боевые условия, да и войско было готово к отражению возможного нападения восставших илотов. С точки зрения самих спартанцев (в передаче Фукидида), причиной землетрясения стал гнев именно Посейдона: спартанцы совершили святотатство, когда вывели из святилища этого бога умоляющих о защите илотов, а затем перебили их (Thuc. I.128. 1). О стремлении спартанцев восстановить добрые отношения с божеством в период глубокого кризиса свидетельствует и появление именно в первой половине V в. на лаконских рельефах новой иконографической схемы: человеческая фигура (герой) держит чашу, из которой пьёт змея (до этого змея изображалась отдельно) (18).

Спартанцы вообще считали любое землетрясение неблагоприятным предзнаменованием: так, весной 426 г. из-за серии сильных землетрясений они не решились вторгнуться в Аттику (Thuc. III. 89. 1); весной 414 г. из-за землетрясения вернулись из похода на Аргос, хотя дошли уже до Клеон (Thuc. VI. 95. 1); в конце зимней кампании 413/2 г. сразу после землетрясения сменили наварха (Thuc. VIII. 6. 5). Ксенофонт специально подчёркивал необычное поведение спартанского царя Агесиполида, который, несмотря на землетрясение, решился продолжить осаду Аргоса; при этом его воины считали, что нужно вернуться в Спарту, ссылаясь на пример другого царя, Агида, покинувшего Элиду при сходных обстоятельствах (Xen. Hell. IV. 7. 4). Можно представить, насколько тяжело психологически воспринималось спартанцами разрушительное землетрясение в их родном городе. К тому же оно было не единственным, а предварялось серией менее разрушительных землетрясений (19).

Спартанцы сразу после землетрясения спасали своё имущество: источники не сообщают о попытках спасения людей (Plut. Cim. 16). Проблема опознания погибших не была актуальной для «общины равных». Рухнувший гимнасий стал памятником для всех погибших там. Спартанскую элиту интересовало прежде всего выживание самого полиса, а не отдельных граждан: этим и объясняется максимально быстрая мобилизация воинов.

Ни о какой солидарности внутри полиса, охватывающей все сословия, не могло быть и речи: илоты воспользовались подходящим случаем для восстания (это восстание получило название III Мессенской войны). Потери спартиатов в этой войне, возможно, сопоставимы с потерями непосредственно от землетрясения: во всяком случае, сообщение Геродота о неудачной для спартанцев битве свидетельствует о том, что погибло 300 спартанцев (Herod. IX. 64. 2). Очевидно, что эти потери были не единственными.

Сохранились две исторические традиции о III Мессенской войне. Одна, восходящая к историку IV в. Эфору (Diod. XI. 63. 4 – 64. 1; Plut. Cim. 16. 6–7), включала в состав восставших лаконских илотов, безуспешно пытавшихся атаковать Спарту, и присоединившихся к ним после (или восставших сами по себе) мессенцев. Другая, основанная на сообщении Фукидида (она пользуется большим доверием среди современных исследователей), концентрируется на восстании в Мессении, поскольку восстание в Лаконии было подавлено легко и быстро (20).

Землетрясение и последовавшее за ним восстание мессенских илотов привели к далеко идущим политическим последствиям: в частности, из-за своего бедственного положения спартанцы не смогли помочь Фасосу (Thuc. I. 101. 1–3) (21).

Источники сообщают о помощи, которую греческие полисы оказали Спарте. Афиноцентризм историографической традиции очевиден, и больше всего сведений имеется об афинской помощи; но в труде Фукидида содержатся сообщения о помощи других греческих городов: Платей (послали треть своих воинов – III. 54. 5), Эгины (см. ниже). Очевидно, были и другие полисы, которые послали воинские контингенты.

Спартанцы (как и родосцы два с половиной века спустя) отправили посольства: о Периклиде, посланнике в Афины, мы знаем из аристофановской «Лисистраты» (1138 sqq.), а также из Плутарха (Cim. 16). Можно только догадываться, были ли формальные основания для запроса о помощи (функционирование Эллинской лиги в тот период уже неочевидно); скорее, в Афинах речь шла не столько об исполнении договора, сколько о некоем моральном долге, о чем косвенно свидетельствует полемика между Кимоном и Эфиальтом. Спартанцы сыграли решающую роль в противостоянии персам во время похода Ксеркса, и сражавшимся вместе со спартанцами грекам трудно было отказать им в поддержке. Кроме того, государства Пелопоннесского союза были напрямую связаны со Спартой договорами о взаимопомощи.

Часть наших источников (причём наиболее авторитетных) указывает на то, что помощь была оказана в два приёма: Фукидид свидетельствует о том, что дважды посылали помощь жители Эгины во время землетрясения (ὑπὸ τὸν σεισμὸν) и восстания илотов (Thuc. II. 27. 2; IV. 56. 2), Плутарх говорит то же самое и об афинянах (Plut. Cim. 16–17). Можно ли хотя бы первую «волну» помощи интерпретировать как помощь в ликвидации последствий самого землетрясения? Нет, в сущности, ни одного неоспоримого свидетельства о содействии в преодолении прямых последствий землетрясения, восстановлении Спарты и т.п. Напротив, все источники свидетельствуют, что воинские контингенты из других полисов предназначались для помощи в военных действиях против мессенцев, осады их укреплённого лагеря на Итоме и т.п. Помощь требовалась, очевидно, и сразу после землетрясения, и в период осады Итомы: поэтому Плутарх и сообщает о двух экспедициях Кимона. Свидетельство Фукидида о помощи эгинцев допускает, как будто бы, двоякое толкование: сначала помощь после землетрясения, затем – в подавлении восстания. Но и в данном случае речь идёт сначала о военной помощи в начальный период III Мессенской войны, а затем – об осаде лагеря мессенцев на горе Итоме.

Хронологическая последовательность очевидна: союзники пришли на помощь Спарте не сразу после землетрясения, которое произошло в начале лета, а лишь осенью, после того как восстание илотов и части периэков стало угрожать существованию Спартанского государства. Очевидно, что в случае с «великим землетрясением» в Спарте мы имеем дело именно с сословной (но не с гуманитарной!) солидарностью граждан греческих полисов.

Следует признать, что землетрясение в Спарте приобрело общегреческое значение: помощь приходила из самых разных греческих полисов. Однако первым случаем природной катастрофы, на которую последовала «современная» реакция с масштабной международной помощью, было землетрясение на Родосе в конце III в. до н.э. Это неудивительно: эллинистическая эпоха с обилием межгосударственных контактов и международных торговых связей способствовала развитию системы взаимопомощи.

Реакция на землетрясение в Спарте была все-таки принципиально иной. Да, действительно, это стихийное бедствие вызвало беспрецедентную доселе кампанию помощи одному полису другими. Этот факт легко объясним: Спарта совсем незадолго до этого сыграла решающую роль в отражении вторжения персидского царя Ксеркса в Грецию, и ею политический, военный, да и моральный авторитет в Греции того времени был чрезвычайно высок. Однако в чем заключалась эта помощь? Отнюдь не в спасении людей, опознании и захоронении погибших или восстановлении разрушенных строений. Это была исключительно военная помощь с целью подавления восстания илотов. Цель полисной солидарности – спасение полиса как такового, сохранение доминирования коллектива граждан над негражданами. Характерно, что войны с участием Спарты вскоре продолжились – в сохранении влияния Спарты были заинтересованы далеко не все полисы; активные военные действия между Спартой и Афинами возобновляются менее чем через десятилетие после разрушительного землетрясения. Безусловно, «великое землетрясение» нанесло Спарте огромный ущерб; тем не менее спартанский полис как социальный организм не был уничтожен, чему в немалой степени способствовала помощь других греческих полисов.

Примечания:

1. В своём исследовании я не затрагиваю хорошо изученную тему представлений греков о гневе богов как о причине землетрясений. Аристофан в «Лисистрате» виновником землетрясения в Спарте называл некоего бога (θεὸς σείων) (Arist. Lys.1137–1142). С точки зрения самих спартанцев (в передаче Фукидида), причиной землетрясения стал гнев Посейдона: спартанцы совершили святотатство, когда вывели из святилища этого бога умоляющих о защите илотов, а затем перебили их (Thuc. I. 128. 1).
2. Однако у Геродота есть сообщение о событии, последовавшем за землетрясением во время III Мессенской войны, – битве на Стеникларской равнине (Herod. IX. 64. 2).
3. Могу добавить в этой связи и использование γενόμενος в устоявшемся выражении в погребальных речах, которые произносились в соответствии с πάτριος νόμος –«отеческим законом», процедурой публичного погребения павших воинов, ἄνδρες γενόμενοι ἀγαθοί (наиболее известный пример – знаменитая надгробная речь Перикла у Фукидида – II. 35 sqq.). См. подробнее: Карпюк 2003, 221–222.
4. Из работ, изданных во второй половине ХХ в., следует выделить исследования Р. Сили (1957), Э. Бэдиана (1995, 89–95, 100, 202). Последний считает, что восстание илотов началось сразу после землетрясения, но постулирует два похода афинян во главе с Кимоном на помощь Спарте в 467 и 462 гг. до н.э. К его мнению присоединился И.Е. Суриков (2008, 240), который, вслед за Бэдианом, относит битву при Евримедонте к 466 г. (2013, 49). Сторонниками этой датировки принимается во внимание продолжительность восстания илотов (т.е. III Мессенская война), а также хронологические выкладки и сообщение схолиаста Аристофана о серии землетрясений.
5. Pritchett 1995, 5–12. См. также Moles 1995, 213–214. К этой точке зрения присоединился и отечественный исследователь: Строгецкий 2008, 152–161.
6. Hammond 1955, 371–381, особенно 381. В последние десятилетия исследователи осторожно относятся к излишне точным реконструкциям, и большинство современных учёных склонно осторожно датировать землетрясение в Спарте серединой 460-х годов. Реконструкция Хэммонда представляется излишне точной (наши источники не настолько однозначны), но последовательность событий реконструирована верно. См. также Bloedow 2000, 89.
7. Исследователи не без оснований сомневаются и в хронологических выкладках Диодора: см. Buck 1970, 219; Forrest 1980, 101; Unz 1986, 68–70; Суриков 2008, 239.
8. Pritchett 1995, 60; причём к ошибкам самого автора следует добавить и описки переписчиков. Одна из наиболее вопиющих – это продолжительность изгнания остракизмом, срок которого Диодор (XI. 55. 2) определяет как пять лет.
9. См. Pritchett 1995, 60.
10. Фукидид приводил цифры потерь среди гоплитов (4400) и всадников (300), отмечая, что потери среди остального населения (ὄχλος) подсчитать невозможно. См. Карпюк 2003, 110.
11. Ср. Печатнова 2002, 426–427.
12. Kennell 2010, 7.
13. Guidoboni et al. 1994, 115.
14. В памяти потомков серия землетрясений могла предстать как единая катастрофа; поэтому не лишена оснований гипотеза о нескольких землетрясениях в Спарте (Старкова 1991, 9).
15. Cartledge 1979, 307–318 (ср. Cartledge 1987); Cawkwell 1983, 385–386; Unz 1986, 68, n. 1; Fugueira 1986, 168, 177–179; Wierchowski 1998, 291–306. Ср. Kennell 2010, 147–151 (демографические проблемы и численность спартанской армии).
16. Sekunda 2013.
17. Hodkinson 1983; Cartledge 2001. П. Картлидж (1979, 311) указывал, что в любом случае демографические последствия подобного стихийного бедствия должны были сойти на нет уже к начальному периоду Пелопоннесской войны, если бы у спартанской олигантропии не было других, социальных, причин.
18. Salapata 2006, 558.
19. Впрочем, учёные «старой школы» предпочитали рациональное объяснение реакции спартанцев на природные катастрофы (в рамках теории «рациональной дипломатии»). Типичный пример: английский учёный Ф. Эдкок считал, что землетрясение зимой 414/413 г. было использовано спартанцами как повод для того, чтобы не быть втянутыми в военные действия в Малой Азии, что могло бы привести к осложнению их отношений с персами (Thuc. VIII. 6. 5). Возможно, и землетрясение 426 г. (Thuc. III. 89. 1) было использовано против сторонников заключения мира с Афинами (Aristoph. Acharn. 647–653). См. Adcock 1948, 5.
20. Kennell 2010, 76.
21. Kennell 2010, 115–116.

Литература:

1. Карпюк С.Г. 2003: Общество, политика и идеология классических Афин. М.
2. Печатнова Л.Г. 2002: История Спарты (период архаики и классики). СПб.
3. Старкова Н.Ю. 1991: К вопросу о хронологии Третьей Мессенской войны // Проблемы историографии всеобщей истории. Межвузовский сборник научных статей. Петрозаводск, 4–14.
4. Строгецкий В.М. 2008: Афины и Спарта. Борьба за гегемонию в Греции в V в. до н.э. (478 – 431 гг.). СПб.
5. Суриков И.Е. 2008: Античная Греция: политики в контексте эпохи. Время расцвета демократии. М.
6. Суриков И.Е. 2013: О возможном историко-географическом контексте сюжета обсценного изображения на «вазе Евримедонта» (Малоизвестный эпизод Греко-персидских войн) // Аристей. VII, 46–57.
7. Adcock F.E. 1948: The Development of Ancient Greek Diplomacy // L’Antiquité classique. 17, 1–12.
8. Badian E. 1993: From Plataea to Potidaea: Studies in the History and Historiography of the Pentecontaetia. Baltimore–London.
9. Bloedow E.F. 2000: Why did Sparta Rebuff the Athenians at Ithome in 462 BC? // The Ancient History Bulletin. 14. 3, 89–101.
10. Buck R.J. 1970: The Athenian Domination of Boeotia // CPh. 65. 4, 217–227.
11. Cartledge P. 1979: Sparta and Lakonia. A Regional History, 1300–362 B.C. L.
12. Cartledge P. 1987: Agesilaos and the Crisis of Sparta. London–Baltimore.
13. Cartledge P. 2001: Spartan Reflections. Berkeley–Los Angeles.
14. Cawkwell G.L. 1983: The Decline of Sparta // CQ. 33. 2, 385–400.
15. Forrest W.G. 1980: A History of Sparta, 950–192 B.C. L.
16. Fugueira Th.J. 1986: Population Patterns in Late Archaic and Classical Sparta // Transactions and Proceedings of the American Philological Association. 116, 165–213.
17. Guidoboni E., Comastri A., Traina G. 1994: Catalogue of Ancient Earthquakes in the Mediterranean Area up to the 10th Century. Roma, 1994.
18. Hammond N.G.L. 1955: Studies in Greek Chronology of the Sixth and Fifth Centuries B.C. // Historia. 4. 4, 371–411.
19. Hodkinson S. 1983: Social Order and the Conflict of Values in Classical Sparta // Chiron. 13, 239–281.
20. Kennell N.M. 2010: Spartans: A New History. Oxford–Chichester.
21. Moles J. 1995: Review on: Badian E. From Plataea to Potidaea: Studies in the History and Historiography of the Pentecontaetia. Baltimore, 1993 // JHS. 115, 213–215.
22. Pritchett W.K. 1995: Thucydides’ Pentekontaetia and Other Essays. Amsterdam (АРХAIA EΛΛАΣ. Monographs in Ancient Greek History and Archaeology. Vol. I).
23. Sealey R. 1957: The Great Earthquake in Lacedaemon // Historia. 6. 3, 368–371.
24. Sekunda N.W. 2013: War and Society in Greece // The Oxford Handbook of Warfare in the Classical World / B. Campnell, L.A. Tritle (eds.). Oxf. (online edition).
25. Salapata G. 2006: The Tippling Serpent in the Art of Lakonia and Beyond // Hesperia. 75. 4, 541–560.
26. Unz R.K. 1986: The Chronology of the Pentekontaetia // CQ. 36. 1, 68–85.
27. Wierchowski L. 1998: Die demographisch-politischen Auswirkungen des Erdlebens von 464 v. Chr. für Sparta // Stuttgarter Kolloquium zur historischen Geographie des Altertums. 6, 1996: Natural Katastrophen in Antiken Welt / E. Olshausen, H. Sonnabend (Hrsg.). Stuttgart (Geographica historica, 10), 291–306.
28. Forrest W.G. 1980: A History of Sparta, 950–192 B.C. L.
29. Fugueira Th.J. 1986: Population Patterns in Late Archaic and Classical Sparta // Transactions and Proceedings of the American Philological Association. 116, 165–213.
30. Guidoboni E., Comastri A., Traina G. 1994: Catalogue of Ancient Earthquakes in the Mediterranean Area up to the 10th Century. Roma, 1994.
31. Hammond N.G.L. 1955: Studies in Greek Chronology of the Sixth and Fifth Centuries B.C. // Historia. 4. 4, 371–411.
32. Hodkinson S. 1983: Social Order and the Conflict of Values in Classical Sparta // Chiron. 13, 239–281.
33. Kennell N.M. 2010: Spartans: A New History. Oxford–Chichester.
34. Moles J. 1995: Review on: Badian E. From Plataea to Potidaea: Studies in the History and Historiography of the Pentecontaetia. Baltimore, 1993 // JHS. 115, 213–215.
35. Pritchett W.K. 1995: Thucydides’ Pentekontaetia and Other Essays. Amsterdam (АРХAIA EΛΛАΣ. Monographs in Ancient Greek History and Archaeology. Vol. I).
36. Sealey R. 1957: The Great Earthquake in Lacedaemon // Historia. 6. 3, 368–371.
37. Sekunda N.W. 2013: War and Society in Greece // The Oxford Handbook of Warfare in the Classical World / B. Campnell, L.A. Tritle (eds.). Oxf. (online edition).
38. Salapata G. 2006: The Tippling Serpent in the Art of Lakonia and Beyond // Hesperia. 75. 4, 541–560.
39. Unz R.K. 1986: The Chronology of the Pentekontaetia // CQ. 36. 1, 68–85.
40. Wierchowski L. 1998: Die demographisch-politischen Auswirkungen des Erdlebens von 464 v. Chr. für Sparta // Stuttgarter Kolloquium zur historischen Geographie des Altertums. 6, 1996: Natural Katastrophen in Antiken Welt / E. Olshausen, H. Sonnabend (Hrsg.). Stuttgart (Geographica historica, 10), 291–306.

---