Почему археологи ценят керамику не меньше золота?
Материал специально для нас подготовил Алексей Изосимов из «Гуманитарного бюро».
Вы когда-нибудь задумывались о содержании помойного ведра в наших квартирах? Упаковки от йогуртов, перегоревшие лампочки, куриные кости, использованные батарейки, порванные документы, лезвия бритвы, разбившиеся елочные игрушки… Список можно продолжать до бесконечности! Что все эти предметы могут рассказать о нас? Представьте, что однажды жизнь на Земле остановится, а люди исчезнут… Спустя несколько тысячелетий на Землю приземлятся корабли пришельцев, которым будет чрезвычайно интересно узнать что-то о своих предшественниках. Как им изучать нас? По сути, они окажутся перед отходами нашей жизнедеятельности, перед помойками и разрушенными домами, но разве этого мало?
В большинстве случаев современные археологи работают со следами исчезнувших цивилизаций и обществ, которые те не хотели оставлять.
Существенную часть информацию о древних культурах мы получаем из источников, которые должны были быть уничтожены. Археологи работают с тем, что уронили, разбили, выбросили, неаккуратно положили и т.д.
Вы хоть раз были на раскопках в Новгороде, в Гнёздове, в Крыму или в любой другой археологической экспедиции? Если да, то с легкостью ответите на вопрос: какие находки надоедают уже на второй час работы? Правильно – «массовые». Иными словами, «отходы»… Однако именно с «мусором» в большинстве случаев имеет дело археолог. Одна из самых частых находок подобного рода — керамика. Порой бывает непросто пересчитать бесчисленные черепки, фрагменты глиняных изделий, но каждому археологу приходится это делать. Как правило, речь идёт о фрагментах древних сосудов, о них мы и расскажем.
Зачем археологи фиксируют место находки керамики? Зачем считают количество фрагментов? Зачем зарисовывают разрезы сосудов и отдают в лаборатории? Что может рассказать археологическая керамика о жизни людей прошлого? Попробуем с вами окунуться в археологическую «помойку»!
Надо сказать, что значение археологической керамики не одинаково для изучения разных культур и эпох. Для одних керамика – это только один из многочисленных аспектов культуры повседневности, для других – главный и даже единственный источник информации.
Археологические работы в Гнёздово. Фото Василия Новикова
Все археологи внимательно фиксируют керамические находки, у каждого сформировался свой собственный подход, каждый может рассказать свою историю, но особенно тщательно глиняные черепки изучают археологи—керамисты. Диапазон их методов гораздо шире: они «ездят в поле» не только для того, чтобы извлечь из земли многовековые артефакты, но также затем, чтобы взять интервью у деревенских гончаров, живых носителей древних традиций, или испытать себя самих в этом нелегком деле. Но самое важное направление их деятельности – керамическая трасология, которая занимается изучением следов работы, возникающих в ходе изготовления керамики от отбора глины до обжига, а также использования в быту, гибели посуды и пребывания ее в культурном слое вплоть до извлечения археологом. Керамисты нередко работают с представителями естественнонаучных дисциплин: химиками, физиками, биологами — для того, чтобы узнать как, когда и из чего был сделан тот или иной керамической фрагмент. Им не понаслышке известно, что такое термолюминесцентный и петрографический анализы. Теперь попробуем разобраться в том, как можно изучать керамику.
Что можно узнать по глиняным черепкам? Во-первых, каждый фрагмент керамики мы можем «расщепить на атомы», то есть узнать из чего он был сделан или, говоря более научным языком, идентифицировать составляющие формовочной массы. Неверно было бы думать, что керамика делается исключительно из глины — вовсе нет! В качестве пластичного сырья гончары могли использовать, например, различные илы, илистые глины, суглинки и лёссы. А в качестве компонентов формовочных масс – разнообразные неорганические или органические материалы такие как песок, дресва, шамот, раковины, шерсть, солома и даже навоз. В целом же перечень искусственно вводившихся примесей, известных по данным этнографии и археологии, насчитывает несколько десятков названий. Выбор примесей определялся гончарными традициями, существовавшими в том или ином обществе. Эти традиции могли быть связаны с природно-географическими особенностями места производства керамики и другими условиями. Введение специальных добавок в формовочную массу сосудов направлено на решение конкретных задач, будь то повышение огнестойкости или уменьшение усадки (потери в объёме в результате выхода влаги).
Во-вторых, по фрагментам керамической посуды можно понять, как и с помощью чего был сделан сосуд, то есть реконструировать технику и технологию его создания. Конечно, не каждый черепок расскажет свою историю. Наиболее красноречивыми оказываются фрагменты, содержащие следы соединения составных частей, а также применения того или иного орудия производства на поверхности и изломах сосудов. Специалист по керамике может с лёгкостью сказать, был ли сосуд произведён на гончарном круге или вылеплен вручную, но это лишь вершина айсберга.
Исследователи выделяют более десятка технологий, среди которых выдавливание (пальцами из одного комка), выбивание (специальной колотушкой для придания нужной формы), использование форм-моделей, налепливание (последовательное прикрепление друг к другу порций пластичной массы (жгуты, ленты, лоскуты), наращивающих высоту изделия), вытягивание на гончарном круге, литье и прессование в форме.
Большинство этих технологий, также, как и технических средств (гончарный круг или устройство для обжига) имеют множество разновидностей.
В-третьих, сохранившиеся фрагменты нередко дают возможность реконструировать форму сосудов. Речь идёт не только о склеивании сосуда из черепков, что является необходимым для этого условием, но и о кропотливой аналитической работе по обработке информации о размерных особенностях сосудов таких, как, например, его диаметр, высота, пропорции и т.д. Такие исследования дают представление об ассортименте посуды, которая использовалась в древнем обществе, о спектре ее разнообразия, позволяют выделить традиционные для изучаемого общества формы сосудов и те, которые связаны с инокультурным влиянием.
В-четвертых, многие глиняные сосуды были декорированы, что как будто бы позволяет нам сделать шаг от техники и технологии в сторону духовной жизни. В редких случаях встречаются антропоморфные (человекоподобные) и зооморфные (звереподобные) изображения, но чаще мы говорим об абстрактных орнаментах. Археологи-керамисты могут понять, какими инструментами и с помощью какой техники гончар наносил узор. Затем, орнаменты можно описать стилистически с точки зрения их структуры и ритма.
Наконец, многие пробовали реконструировать мировосприятие людей по образам, прочитываемых в орнаментах, то есть понять семантику декора. Однако современная наука не считает эти попытки хоть сколько-то доказательными. Не имея письменных свидетельств, мы никогда не сможем говорить о смыслах тех или иных орнаментов.
Богатую почву для интерпретаций дают этнографические свидетельства (полученные в результате опросов гончаров традиционных общностей), но ни к каким «объективным» выводам о гончарстве прошлого на их основе прийти нельзя. Несмотря на эти ограничения, именно оригинальные способы орнаментации керамической посуды остаются для исследователей одним из ключевых критериев в выделении и описании человеческих общностей, известных исключительно по археологическим данным.
В-пятых, порой можно определить, для чего сосуд был сделан и как использовался. Одним из факторов интерпретации безусловно является форма изделия.
В античной культуре и некоторых других существовало сразу несколько форм сосудов с разным назначением, однако для большинства изучаемых древних обществ основной, а часто единственной категорией посуды, дошедшей до нас, является горшок.
Горшки могли использовать как для того, чтобы есть и пить из них, так и для того, чтобы хранить продукты и жидкости. Специалисты, исследующие использование сосудов, опираются на разные группы данных. Во-первых, следы на его поверхности, возникшие в результате использования в быту. К примеру, часто попадается посуда, сохранившая слои нагара, что указывает на использование для приготовления пищи, встречаются сосуды со следами охры, дёгтя и т.д. Разнообразные химические анализы таких остатков позволяют определить состав содержимого: какую пищу — мясную или растительную — готовили в том или ином сосуде. Во-вторых, информацию об использовании сосудов дает их объём, который может указывать на индивидуальное или коллективное потребление пищи, на использование их для хранения жидких или сыпучих продуктов.
В-шестых, в редких случаях следы на фрагментах керамики могут рассказать не только о технологии производства сосуда и его использовании, но и о его создателе, гончаре. Речь идёт об отпечатках пальцев и ногтей на поверхности изделий. Эти отпечатки могут быть как случайными, так и представлять собой специально нанесенный ногтевой орнамент.
Исследования в области палеодерматоглифики (анализ археологических отпечатков пальцев) нацелены на определение пола и возраста гончара.
Однако их метод на данный момент очень уязвим для критики. В лучшем случае можно узнать, что сосуд был сделан маленьким ребёнком, но для иных выводов пока не достаёт сравнительного материала. Может быть, когда будут собраны базы данных отпечатков на керамике в той или иной археологической общности, мы сможем делать какие-то выводы о половозрастной принадлежности гончара, как это делают по современных отпечаткам. С другой стороны, существует метод определения пола и возраста по отпечаткам ногтевых пластин, который также даёт возможность узнать, был ли гончар мужчиной или женщиной, взрослым или ребёнком. Эта методика также вызывает вопросы у антропологов, однако её дальнейшая разработка может привести к необычайным открытиям в вопросах о соотношении полов и поколений в древних обществах.
Те данные, которые мы можем получить, исследуя древнюю керамику, обширны и многообразны. Однако историку мало лишь собрать информацию о древней технологии производства керамики, хотя и это само по себе ценно, т.к. воссоздает вещественный мир людей прошлого. Задача исследователя – суметь использовать эту информацию для реконструкции исторических процессов, для выявления особенностей культурных контактов в древности.
А что же всё-таки можно сказать по фрагментам керамики о нашем прошлом?
Во-первых, иногда мы можем предположить, где и когда был произведён керамический сосуд. Работая на поселениях, которые существовали долгое время, например, в древнерусских городах, археологи вырабатывают керамическую шкалу, с помощью которой большинство фрагментов керамики можно датировать. В то же время, у этих шкал есть и ограничения — универсальной не существует, и часто для каждого поселения приходится вырабатывать свою шкалу.
Тем не менее, для памятников, на которых не сохраняется органика, керамика — основной датирующий источник.
То есть, если почва в месте раскопок такова, что перегнивает дерево или, к примеру, кости, по которым с помощью радиоуглеродного анализа мы можем получить в той или иной степени точные датировки, то из безвременья нас выведут керамические фрагменты.
Имея представления о специфических составах и техниках, мы можем делать выводы о том, где был произведён сосуд. Таков, например, случай «татингских» сосудов, зафиксированных более чем в пятидесяти местах в регионе Балтийского и Северного морей от Сен-Дени во Франции до Старой Ладоги в России. Учёные предполагают, что «татингская» керамика производилась в нескольких местах, вероятнее всего на Рейне, но нет сомнения, что ни один из центров производства не находился в Восточной Европе или на Руси.
Во-вторых, фрагменты керамики помогают нам выделять разные группы и общности. Керамику, в особенности лепную, производили внутри изучаемых древних обществ сами члены этих коллективов для своих нужд. Она не была предметом экспорта, не использовалась в обмене и проч. Именно поэтому особенности внешнего облика керамики (формы, орнаментация, некоторые внешние проявления технологии) всегда используются археологами для выделения археологических культур, их вариантов и локальных особенностей. Если мы откроем любой учебник по археологии, то увидим таблицы, наглядно показывающие различия между археологическими культурами по керамике. Очень часто орнамент на керамике или особенности ее поверхности являются основным признаком, по которому проводят грань между археологическими культурами.
Бывает даже так, что характеристика узора на глиняных черепках становится названием всей археологической культуры. Так произошло в случае культур линейно-ленточной керамики, ямочно-гребенчатой керамики или штрихованной керамики.
Линейно-ленточная, ямочно-гребенчатая и штрихованная керамика
В-третьих, керамика — индикатор миграций, завоеваний, обменов, сосуществования нескольких групп в одном месте и т.д., то есть по сути любых контактов между разными общностями и традициями. Интерпретировать эти контакты очень сложно, нужно обращать внимание на самые разные факторы. К примеру, на территории Старой Ладоги находят фрагменты скандинавской и прибалтийско-финской керамики. Можно было бы сразу сделать ряд выводов о контактах соответствующих групп, но естественнонаучный анализ компонентов формовочной массы показал, что тесто скандинавских сосудов по своему составу не отличается от местной керамики, а значит скандинавы-гончары проживали на этой территории. Тесто прибалтийско-финских сосудов, в свою очередь, не похоже на местные образцы и к тому же сильно разнится между собой. Это может свидетельствовать о том, что эти изделия были привезены из разных регионов Восточной Балтики. Датировка древнейших фрагментов такой керамики совпадает со временем становления Волжского пути, связавшего балтийское побережье с Востоком. География керамических фрагментов в данном случае подтверждает данные о торговых путях.
В-четвертых, глиняные черепки могут рассказать об устройстве общества, системах родства, погребальных практиках, родовых отношениях и т.д.
К примеру, в большинстве фатьяновских могильников (III тыс. до н. э.) мы обнаруживаем керамику, выполненную в двух разных традициях, что может указывать на дуальность, за которой, как правило, стоит разделение на родственников по мужской и женской линиям.
Важно смотреть, какие сосуды клали в детские погребения, порой они отсылают к материнской, а порой к отцовской традициям. Число сосудов в захоронениях может сильно разниться. Расположение сосуда в погребениях не бывает случайным и является важнейшим элементом погребальной традиции. Если однажды всё же станет возможно определять пол гончаров, то можно будет понять, как в древние обществах передавалась гончарная традиция.
В-пятых, локализация фрагментов керамики на поселении не бывает случайной. Их расположение помогает разобраться в особенностях организации этого пространства. По наличию большого количества фрагментов керамики и некоторым другим признакам можно определить место гончарной мастерской. Нетрудно догадаться и, где находились мусорные кучи. В Великом Новгороде анализ их расположения позволяет определить пути перемещения жителей усадьбы, а, следовательно, представить топографию усадебного пространства. Важно обращать внимание на изменение положения керамических скоплений со временем: это ценная информация о том, как менялось поселение!
В-шестых, остатки керамики необычайно красноречивы в том, что касается повседневной культуры прошлого. Мы можем восстановить формы сосудов, а именно они составляли большую часть домашней утвари в древних обществах. В ряде случаев можно узнать, что хранили в этих горшках, что ели и пили из них.
Иногда удаётся выявить расхождение между тем использованием, что предполагает форма сосуда, и реальным бытованием предмета. Изменение функции зачастую наводит археологов на мысль о переменах, произошедших в изучаемом обществе.
Речь может идти о затухании гончарной традиции, обеднении общности, завоевании и т.д. Впрочем, делать такие выводы нужно очень осторожно, по возможности проверяя их на материале других источников.
В-седьмых, черепки кое-что рассказывают о сделавших сосуды мастерах. Как мы уже говорили, имея подробную информацию о технологии, можно выделить авторскую «манеру». Затем можно найти другие сосуды того же авторства, а в перспективе прослеживать распространение продукции одного мастера или одной мастерской.
Составление международных баз данных отпечатков пальцев и ногтевых пластин однажды смогут дать необходимый сравнительный материал для определения пола и возраста гончаров.
Если метод удастся усовершенствовать, то наши знания о древних обществах возрастут в геометрической прогрессии!
В нашем мусорном ведре притаился слепок современной цивилизации, по которому можно реконструировать не только наш повседневный быт, но узнать многое о социальном устройстве, межкультурных контактах и т.д. При тщательном анализе исследователь мог бы понять то, о чем сами мы никогда не задумывались! То, что не ценилось современниками, ломалось и выбрасывалось, в руках специалиста способно стать основой изучения древних обществ и цивилизаций. Практически каждому практикующему археологу приходится иметь дело с керамикой, почти в каждом научном центре есть признанный специалист в этой области. Сегодня, в эпоху стремительного развития компьютерных технологий и научной глобализации, перед исследователями стоит задача создания разнообразных баз данных и программ по их обработке. Новейшие технологии смогут создать почву для более глубокого анализа нашего прошлого.
Избранная библиография
- Актуальные проблемы изучения древнего гончарства / Под ред. А. А. Бобринского. Самара, 1999. 233 с.
- Бобринский А. А. Гончарство Восточной Европы: Источники и методы изучения. М., 1978. 272 с.
- Бобринский А. А. Установление пола индивида по ногтевым отпечаткам на керамике // Проблемы современной археологии: сб. памяти В.А. Башилова. М., 2008. C. 316–345.
- Васильева И. Н. Самарская экспедиция по экспериментальному изучению древнего гончарства (СЭЭИДГ): 25 лет работы // Самарский научный вестник. 2015. №3 (12). С.8-27.
- Волкова Е. В. Что может рассказать керамика о социальной структуре и социальной стратификации древнего общества? // Современные подходы к изучению древней керамики в археологии. М., 2015. С. 24-33.
- Гей И. А. Отпечатки кончиков пальцев на древних изделиях из глины (изучение, проблемы, перспективы) // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М., 2010. С. 200-214.
- Глушков И.Г. Керамика как археологический источник. Новосибирск, 1996. 328 с.
- Горюнова В. М., Плохов А. В. Контакты населения Приильменья и Поволховья с народами Балтики в IX-X вв. по керамическим материалам // Археологические вести. 2010. №17. С. 259-280.
- Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения / Под ред. Ю. Б. Цетлина и Н. П. Салугиной. М., 2010. 221 с.
- Кулькова М. А., Плохов А. В. Сосуды типа «Татинг» из Нижнего Поволховья и Сен-Дени по данным естественнонаучных исследований // Археологические вести. 2013. №19. С. 139-149.
- Молодин В. И., Мыльникова Л. Н. Теория и практика исследования древней керамики: традиционные и новейшие методы // Самарский научный вестник. 2015. № 3 (12). С. 122-127.
- Мыльникова Л. Н. Изучение форм древних керамических сосудов. Теоретический и практический аспекты // Археология, этнография и антропология Евразии, 2014. № 2 (58). С. 31–43.
- Цетлин Ю. Б., Волкова Е. В. Роль естественно-научных методов в изучении древней керамики как источника исторической информации // Археология, этнография и антропология Евразии. 2010. № 4 (44). С. 52-59.
- Цетлин Ю.Б. Древняя керамика. Теория и методы историко-культурного подхода. М., 2012. 380 с.
- Цетлин Ю.Б. Керамика. Понятия и термины историко-культурного подхода. М., 2017. 346 с.
- Цетлин Ю.Б. Современное состояние и некоторые задачи изучения древней керамики // Российская археология. 2005. № 3. С. 69–75.
- Цетлин Ю.Б. Фундаментальные проблемы изучения гончарства // Древнее гончарство. Итоги и перспективы изучения. М., 2010. С. 229-245.
- Широбоков И.Г. Оценка объективных возможностей установления пола и возраста человека по отпечаткам пальцевых узоров на археологическом материале // Российский археологический ежегодник. 2013. №3. С.526-535.
