Конкиста

Для Ла-Навидад всё кончилось печально: вернувшись туда осенью 1493, Колумб обнаружил пепелище на месте форта. Точные обстоятельства гибели укрепления выяснить так и не удалось. Туземцы не отрицали, что сожгли Ла-Навидад, однако почему именно это случилось – осталось неясным. Ла-Изабела, следующее поселение, которое основали на Эспаньоле, пережило скорый упадок из-за капризов природы и посредственной дисциплины колонистов. Что до Санто-Доминго, то этот город появился уже в 1496 году, причём на юге острова, тогда как первые два поселения находились на севере.

В 1510 году Васко Нуньес де Бальбоа, пытавшийся заниматься на Эспаньоле сельским хозяйством, разорился. От кредиторов он принял решение бежать, в результате чего и стал участником экспедиции Алонсо де Охеда, что отправлялась к берегам современной Колумбии. Точные обстоятельства того, как он попал в экспедицию, не вполне ясны, но традиционно считается, что он проник на корабль тайно и до поры при поддержке экипажа судна прятался от капитана в бочке. После обнаружения по легенде за «зайца» вступилась команда, и с судна его не ссадили – и так началась карьера одного из величайших конкистадоров. Впрочем, Бальбоа действительно стал одним из первых, до кого дошли слухи об Эльдорадо: просто случилось это позднее.

Речь идёт о Педро де Кандия. Хотя родом он безусловно был с Крита (а Кандией назывался в то время Крит, бывший тогда колонией Венецианской республики), историки спорят, был ли он именно греком или же потомком поселившихся на Крите венецианцев. Так или иначе, Педро де Кандия в молодости принял участие в кампаниях на севере Африки, затем – в знаменитой битве при Павии, после чего решил отправиться в Новый Свет, где и вписал своё имя в историю. В частности, именно с ним связана знаменитая история о производстве доспехов из сплава меди с серебром.

Сочинения Мачуки интересны именно его взвешенным подходом к большинству вопросов. Что касается союзников из местных, говорил он так: «Даже если рядом нет противника, иметь при себе оружие необходимо: всегда есть риск нападения даже индейцев-союзников. Видя солдата готовым к бою, никто из них не осмелится напасть – в конце концов, они всего лишь индейцы». Конечно, опыт и мнение Мачуки – не истина в последней инстанции, однако такой взгляд разделяли многие другие конкистадоры.

Хотя зимой 1540–1541 годов у экспедиции Коронадо случилось несколько довольно кровавых столкновений с индейцами в районе современного города Альбукерке, верен именно третий вариант ответа. Это не ясный, а намеренно запутывающий ответ. Спустя 39 лет в Великие Равнины пришли конкистадоры Франсиско Санчес и Агустин Родригес. К тому времени о том, что испанцы уже бывали в этих землях, напоминали лишь немногочисленные туземцы, по непонятным для них самих причинам имевшие вполне европейскую внешность – потомки конкистадоров. Экспедиция не принесла Коронадо ни новых земель, ни богатства, однако в её ходе свершилось много географических открытий.

Хотя колония на территории современной Венесуэлы называлась Кляйн-Венедиг («Маленькая Венеция»), право основать её получили вовсе не венецианцы, а банкирский род Вельзер из вольного города Аугсбурга, входившего в состав Священной Римской империи. Вельзеры финансово поддержали Карла V во время борьбы за императорский титул. В качестве колонизаторов Вельзеры получили право назначать и смещать губернаторов и чиновников и освобождались от налога на соль и от таможенных и портовых сборов в Севилье, имевшей монопольное право на торговлю с Венесуэлой. Они получили право на 90% всех добытых в их новых владениях драгоценных металлов, а каждый присланный ими колонист – при условии, что он был католиком – наделялся землёй. Колония Кляйн-Венедиг просуществовала до 1546 года.

Настоящему Лопе де Агирре, в отличие от его киновоплощения, не довелось романтически (пусть романтика и специфическая) уплыть в закат по Амазонке. Первая экспедиция, призванная остановить «Князя свободы», провалилась – но затем по его следам отправился отряд под командованием опытных офицеров. Агирре был убит, его выжившие сторонники – казнены. Но в остальном фильм Вернера Херцога неплохо пересказывает реальные события.

Практика выдачи жалования в виде небольших слитков серебра действительно имела место, особенно до 1530-х годов, пока горная добыча ещё почти не велась (а потому золото и серебро были или результатом торговли, или трофеями). Однако существовали за океаном и монетные дворы. С 1535 года монета чеканилась в Мехико, с 1568 года – в Лиме, а ещё позднее – в Потоси, главном центре добычи серебра в XVI веке.

Метрополия приложила большие усилия к урегулированию конфликта сторонников Писарро и Альмагро, но армия для этого не потребовалась. А вот когда арауканы в 1599–1604 годах уничтожили семь испанских поселений к югу от реки Биобио (нынешняя территория Чили) – действовать пришлось. С 1604 года существовала Ejército de Arauco (Арауканская армия), она же «Арауканская терция». Конечно, трудно назвать её ровней терциям, сражавшимся тогда в Нидерландах, но это была уже именно регулярная армия, отвечающая базовым европейским стандартам. Правда, победы над арауканами она так и не добилась: умиротворили их силой уже независимые Чили и Аргентина в конце XIX века.

Речь о герцоге Монтесума де Тультенго, каковой титул сейчас носит Хуан Хосе Марсилья де Теруэль-Монтесума и Валькарсель. Ещё в 1567 году Диего Луис де Монтесума, правнук правителя ацтеков (а этот род продолжал занимать высокое положение в Мексике), перебрался в Испанию – от него и идёт династия. Потомки загадочным образом погибшего тлатоани стали в метрополии сначала графами, а затем и герцогами.