Идея англо-саксонской Англии 1066–1901 гг.

«Кто сказал, что историография ненужная скучная дисциплина? Да отрежут лгуну его гнусный язык!»

На самом деле, историография полезна не только для того, чтобы понять, «что было изучено до вас». Внимательное читая научные произведения, можно многое узнать об авторе, о эпохе и обществе, в котором он жил.

Осмыслению англо-саксонского периода интеллектуалами более позднего времени посвящена книга Дж. Найлза «Идея англо-саксонской Англии 1066–1901 гг.: вспоминая, забывая, расшифровывая и актуализируя прошлое». С разрешения журнала «Средние века», мы публикуем рецензию на эту работу, написанную аспирантом Института исторических исследований, Университет Гетеборга (Швеция), Денисом Сухино-Хоменко.

Рецензия на книгу Дж. Найлза

Труд «Идея англо-саксонской Англии 1066–1901 гг.» стал шестой из восьми монографий, вышедших на текущий момент из-под пера американского историка средневековой английской литературы Джона Д. Найлза (род. 1945, в настоящее время — почётный профессор Калифорнийского университета в Беркли и Висконсинского университета в Мадисоне), и посвящён истории англо-саксонистики как академической дисциплины. Автор прослеживает тернистый путь англо-саксонистики, от обращения к ней средневековых английских историков через религиозные споры Нового времени вплоть до оформления самостоятельного раздела медиевистики в викторианскую эпоху.

Название: The Idea of Anglo-Saxon England 1066–1901: Remembering, Forgetting, Deciphering, and Renewing the Past.

Автор: Niles J.

Год издания: 2015

Несколько непоследовательно, но наиболее конкретно цель книги обозначена в заключении девятой главы: автор поставил своей задачей проследить, как в течение восьми с половиной веков в популярном и научном дискурсах проявлялась идея «англо-саксонской Англии», обычно понимаемая как набор концепций, связанный с историческим периодом с середины V в. до 1066 г. К ним Найлз относит представления об англо-саксах как о самостоятельном народе, населявшим равнинную часть Британии; об англо-саксонском периоде как чём-то отдельном от дальнейшей истории; об англо-саксонских институтах как о реальном феномене; об англо-саксонской расе как неком целом с «физиологической» основой; наконец, о древнеанглийском языке как о представляющем германскую ветвь индоевропейских языков в более или менее чистом виде, свободном от влияния не-германских и не-индоевропейских языков. Читатель найдёт обоснование выбранной Найлзом верхней границы исследования — 1901 г. — во введении: в этот год в Англии широко праздновалось тысячелетие со дня смерти короля Альфреда Великого, ставшего одним из символов англо-саксонского прошлого, а смерть королевы Виктории ознаменовала и конец викторианской эпохи.

Книга состоит из 9 глав («Влияние Нормандского завоевания», «Открытие англо-саксонской Англии в эпоху Тюдоров», «Британские антикварии и англо-саксонское прошлое», «Основание дисциплины 1600–1700», «Период консолидации», «Романтики и открытие древнеанглийской поэзии», «Триумф филологии», «Древнеанглийские штудии в Северной Америке», «Англо-саксонская Англия и империя»), каждая из которых завершается одним-тремя экскурсами (общим числом 15).

Дж. Найлз

Профессор Найлз выбрал наиболее естественный принцип подачи материала — хронологический, от чего по мере продвижения к последним главам нарастает детализация изложения. Так, краткий обзор всей первой половины заявленного периода — от Нормандского завоевания до Реформации — был сжат автором до объёма вступительной главы, предваряющей три главы об «открытии» англо-саксонского прошлого кругом сподвижников кентерберийского архиепископа Мэтью Паркера (1504–1575), искавших обоснования разрыва с римской церковью в донормандской церковной традиции, и об интересе к нему английских антиквариев и филологов-первопроходцев XVII в.

Мэтью Паркер, архиепископ Кентерберийский

Пятая глава целиком посвящена «периоду консолидации» англо-саксонистики как дисциплины в XVIII столетии и формировании национально-либерального англо-саксонского дискурса. Начиная со становления «готицизма» (будущей политической идеологии «вигизма»^[1]), Найлз знакомит читателя с такими основополагающими изданиями, как трёхтомник-каталог английских древностей (1703–1705) Дж. Хикса (1642–1715) и Х. Уэнли (1672–1726), первая грамматика древнеанглийского на собственно английском языке (1715) Э. Элстоб (1683–1756), новое издание «Церковной истории народа англов» (1722), фундаментальный двухтомный древнеанглйско-латинский словарь (1772) Э. Лэя (1694–1767) и другими, а заканчивает на четырёхтомнике «The History of the Anglo‐Saxons» (1799–1805) Ш. Тёрнера (1768–1847), обобщившего накопленные знания и представления об англо-саксонской Англии.

В шестой и восьмой главах Найлз несколько отходит от хронологического принципа: первая освещает начало изучения древнеанглийской поэзии; автор уделяет особое внимание неудаче первого издателя и переводчика поэмы «Беовульф», Г. Торкелина (1752–1829)^[2], и публикации братьев Коунибиров (1779–1824 и 1787–1857) «Illustrations of Anglo‐Saxon Poetry» (1826), первыми попытавшимися описать принципы древнеанглийского стихосложения; вторая посвящена американской англо-саксонистике на примере фигур Т. Джефферсона (1743–1826), Г. Лонгфеллоу (1807–1882) и Л. Клипстейна (1813–1878) — именно последнему мы обязаны формулированием расового «англо-саксонизма», получившего распространение в США и в XX в. трансформировавшегося в идеологию WASP (White Anglo-Saxon Protestant). Между этими разделами помещена седьмая глава о становлении и развитии академической германской филологии и лингвистики. На этих страницах Найлз отдаёт должное многим исследователям (Дж. Босуорту, Т. Толлеру, У. Скиту, Г. Суиту, Дж. Эрлу, Ч. Пламмеру и др.), однако его главные герои — Бенджамин Торп (1781–1870) и Джон Кембл (1807–1857). Оба учились на континенте у Расмуса Раска и братьев Гримм соответственно; оба были ярыми сторонниками «новой филологии» и вооружённые последними достижениями лингвистики стали первыми профессиональными издателями древнеанглийских текстов. Наконец, заключительная и самая объёмная глава повествует об имперской викторианской англо-саксонистике, и здесь автор расширяет предмет своего исследования и включает в него не только академические тексты, но и периодику, живопись, прозу и поэзию, популяризировавшие в это время англо-саксонский период среди образованной публики. Отдельный раздел посвящён созданию культа Альфреда Великого как «национального героя», чья биография одинаково удачно вписывалась и в либеральную, и в консервативную идеологии.

Красной нитью через всю главу проходит германистский дискурс XIX века, не в последнюю очередь связываемый Найлзом с апофеозом правления ганноверской династии: упоминаются и шовинистические высказывания Кембла о «тевтонской расе», и панегирик Альфреду как образцовому носителю универсальных «германских ценностей» Р. Паули (1851), и полное исключение кельтского материала из археологических изысканий Дж. Акермана (1855), и агрессивная националистическая идеология А. Фримена (1867–1879).

В последнем разделе среди прочего читатель может проследить, как на протяжении столетия под влиянием национального романтизма полностью поменялось отношение к англо-саксам, прежде изображавшимся «северными варварами», цивилизованными лишь усилиями нормандцев после 1066 г., а также познакомиться с зародившимся тогда же спором о роли Нормандского завоевания.

Необходимо признать, что хотя книга профессора Найлза и не стала первой в ряду подобных исследований^[3], она, несомненно, является первым концептуальным обобщением исследований, посвящённых англо-саксонской Англии. Неизбежно опуская многие имена и детали, монография тем не менее даёт исчерпывающее общее представление не только о ключевых этапах развития англо-саксонистики, но и о бытовании и происхождении множества до сих пор воспроизводимых идей. Например, приводя в первой главе собственные воззрения англо-саксов на своё сообщество, Найлз отмечает, что, за вычетом представления о мифическо-библейском происхождении уэссексской династии, они во многом легли в основу современного «англо-саксонского мифа» (стр. 4). Рассказывая о знаменитом сборнике «APXAIONOMIA, sive de priscis Anglorum legibus libri», автор не упускает возможности отметить, что именно его второе издание 1644 г., снабжённое доработанной картой под заголовком «Angelsaxonum Heptarchia», по-видимому, ввело в дальнейший дискурс идею англо-саксонской гептархии как федерации независимых королевств (стр. 64). Установлению единой научной терминологии — «древнеанглийский» (Old English) применительно к языку и «англо-саксонский» (Anglo-Saxon) ко всему остальному — посвящён не только первый экскурс (стр. 29–32), но и отдельные параграфы на протяжении всей книги, особенно пятая глава. К несомненным плюсам, оживляющим порой несколько монотонное обсуждение авторов и их трудов, стоит отнести экскурсы в конце каждой главы, сюжетами которых становятся не только академические проблемы, вроде влияния древнеанглийского поэтического пересказа Книги бытия, «Genesis B», на поэму Мильтона «Потерянный рай» (стр. 100–104), но и расшифровка Хиксом древнеанглийских рун (стр. 176–182), сравнение изданий «Беовульфа» Торкелина и Кембла (стр. 253–260) или небольшое исследование исторического анекдота о сожжённых Альфредом лепёшках (стр. 356–362).

На схожую тему:

Детектив IX века

К менее сильным сторонам труда профессора Найлза можно отнести, пожалуй, разве что заметный уклон в филологию в ущерб остальным англо-саксонским штудиям, что вполне объяснимо собственными научными интересами автора, однако может создать несколько искажённое представление у читателя. Это легко видеть, скажем, на примере Генриха Хантингдонского (ок. 1080–1160)^[4], взглядам на прошлое которого уделено лишь три абзаца (стр. 22–23), в то время как его латинскому переводу «Битвы при Брунанбурге»^[5] — пять страниц (стр. 39–43). То же можно сказать и о рассмотрении Найлзом творчества Джона Кембла: признавая, что его двухтомник «The Saxons in England» (1849) получил наиболее широкое признание, Найлз отводит тому всего один абзац (стр. 238) из 13-страничного рассказа о трудах Кембла.

Увы, собственно англо-саксонистика как историческая дисциплина, обозначенная широкими мазками вместе с историческими романами лишь в девятой главе (стр. 341–353), почти не интересует Найлза. Показательно, например, что, отметив появление в первом словаре древнеанглийского терминов «wergild», «twelfhund», «sixhund» и «twihund» и их важность (стр. 64), Найлз более нигде не упоминает их значения для последующих исследований в области социо- и политогенеза, включая упоминаемые им работы Ш. Тёрнера, У. Стаббса (1825–1901) и Ф. Мэтланда (1850–1906)^[6]. Равным образом и археология лишь изредка вписывается в общий нарратив. Следует, однако, воздержаться от поспешной критики американского исследователя.

В данном случае мы имеем дело с исторически обусловленной ситуацией:

англо-саксонистика складывалась в первую очередь именно как наука о текстах и именно в таком филологическом ключе до сих пор понимается в зарубежной академической среде, что, собственно, и подтверждает сама книга Найлза.

Более того, вплоть до фундаментального труда Чэдвика авторы, писавшие о донормандской английской истории, вообще профессионально не владели древнеанглийским языком (за исключением Кембла) и строили свою работу почти исключительно на латинских источниках и переводах — в этом смысле показателен метод, сформулированный Мэтландом в названии его монографии «Domesday Book and Beyond» (1897), до сих пор находящий применение на страницах исторических сочинений^[7]. Переключение внимания англо-саксонистов на лингвистику к концу XIX в. отмечается и самим Найлзом в конце седьмой главы (стр. 252), однако даже он понимает англо-саксонистику как отрасль литературоведения.

Несмотря на вышесказанное, труд профессора Найлза бесспорно является важным вкладом в историографию. Нам кажется примечательным, что подобный обзор был выполнен не британским, а именно американским автором, что, возможно, связано как с некоторой нелюбовью британских коллег к этой дисциплине как излишне теоретичному предмету^[8], так и с «изустным» принципом передачи подобного знания среди относительно узкого круга медиевистов, занимающихся раннесредневековой Англией. Представляется, что рецензируемая монография, написанная живым и легкодоступным языком и снабжённая большим количеством иллюстраций и факсимильных воспроизведений фрагментов источников, будет интересна не только специалистам, но и широкому кругу читателей.^[9]

^[1] Основные историософские воззрения «вигской» традиции были впервые собраны и раскритикованы британским историком Г. Баттерфилдом (1900–1979) в 1931 г. (Butterfield H. The Whig Interpretation of History. L., 1931) и впоследствии не раз дебатировались (см. например, Jardine N. Whigs and Stories: Herbert Butterfield and the Historiography of Science // History of Science. 2003. Vol. 41. №2. P. 125–140; Sewell K.C. The «Herbert Butterfield Problem» and its Resolution // Journal of the History of Ideas. 2003. Vol. 64. №4. P. 599–618).

^[2] См. русский перевод в: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах / вступ. статья А.Я. Гуревича. М., 1975.

^[3] Можно отметить диссертацию Э. Адамс (Adams E.N. Old English scholarship in England from 1566–1800. New Haven — L. — Oxford, 1917) или монографии Дж. Барроу (Burrow J.W. A Liberal Descent: Victorian Historians and the English Past. N.Y., 1983) и М. Бентли (Bentley M. Modernizing England’s Past: English Historiography in the Age of Modernism, 1870–1970. N.Y., 2006).

^[4] См. современный русский перевод в: История англов / пер., вступ. статья, примеч., библ. и указатели С.Г. Мереминского. М., 2015.

^[5] Перевод на русский доступен в: Древнеанглийская поэзия / под ред. О.А. Смирницкой и В.Г. Тихомирова. М, 1982. С. 133–137.

^[6] Наиболее последовательно «классическую» и неоднократно воспроизводившуюся позднейшими авторами социальную структуру англо-саксов описал Г. Чэдвик (1870–1947) (Chadwick H.M. Studies on Anglo-Saxon Institutions. Cambridge, 1905).

^[7] См. например, недавнюю работу Р. Лавелла, на второй странице которой автор прямо отдаёт должное методологии Мэтланда (Lavelle R. Royal Estates in Anglo-Saxon Wessex: Land, Politics and Family Strategies. Oxford, 2007).

^[8] Некоторые размышления на эту тему и объяснения можно найти в статье Бентли: Bentley M. British Historical Writing // The Oxford history of Historical Writing / ed. by A. Schneider and D. Wolf. Vol. 5: Historical Writing since 1945. Oxford, 2011. P. 291–310.

^[9] Автор выражает признательность М.В. Землякову, З.Ю. Метлицкой и Е.А. Мельниковой за их ценные комментарии к рукописи данной рецензии.