Павел Сапожников в радио-программе «Proshloe»
Будущим летом с 12 по 21 июня в Москве состоится юбилейный, десятый фестиваль «Времена и эпохи». Это грандиозный праздник истории, который проводится как в центре Москвы, на Бульварном кольце, так и в парках города. В фестивале примут участие тысячи людей со всего мира, будут представлены десятки эпох. Изюминкой мероприятия в 2020 году станет спецпроект «Смутные времена», посвящённый истории России начала XVII века.
Что такое военные правила, или как сделать битву, похожей одновременно на страйкбол и настольную игру? Сколько стоит один костюм боярина XVII века? И можно ли транслировать главное сражение фестиваля в прямом эфире, как футбол? Мы публикуем стенограмму эфира радиопрограммы «Proshloe», в которой руководитель спецпроекта Павел Сапожников рассказал о том, что ждёт нас всех в июне будущего года.
М. Родин: Казалось бы, на «Временах и эпохах» уже всё было и публику ничем не удивишь. Но на десятом фестивале планируется новый прорыв. Паша, расскажи, что такое спецпроект «Смутные времена» и чем он выделяется из остальной программы фестиваля.
П. Сапожников: «Смутные времена» – фестиваль паркового классического старого формата, когда реконструкторы приезжают в определённое место, ставят там палатки, живут, готовят еду на огне и делают программу для гостей. Фестиваль этот посвящён, в основном, войне, потому что начало XVII века (те самые Смутные времена) – лихое время для России.
Философию фестиваля мы строим вокруг противостояния: проект будет разделён на два больших лагеря. Одним руководит самозванец – собирательный образ многих персонажей, которых знала Москва того времени, другим лагерем управляет воевода – приверженец настоящего, истинного царя, в его лагере всегда закон и порядок. Будем надеяться, что мы сможем максимально ярко показать гостям отличия и колорит этой эпохи.
М. Родин: Насколько я понимаю, для того чтобы воссоздать объекты и костюмы Смутного времени, вы занимаетесь практически полноценной научной работой. Расскажи о ней. Как готовятся артефакты, костюмы, что делается?
П. Сапожников: Фестиваль готовится уже не один месяц. Действительно, проводится работа как по реконструкции костюмов, так и по реконструкции разного реквизита, предметов. И поскольку эпоха XVII века оставила довольно много письменных источников, то нам предстоит ещё очень большая работа с документами. Потому что на самом деле XVII век – очень забюрократизированная эпоха. Забавность в том, что практически для каждого предмета можно найти свой документ и разобраться, докопаться до истины.
М. Родин: Как вы делаете это? С кем сотрудничаете? Какие книжки читаете? Может быть, с музеями ведётся какая-то работа?
П. Сапожников: Сейчас мы работаем командой разработчика фестиваля, которые общаются с учёными, сотрудниками музеев, используя личные связи и знакомства. Официального формата взаимодействия на данный момент пока ещё нет, но в какой-то момент, конечно, такой формат появится: по XVII веку в России достаточно много известных специалистов, и им есть о чём рассказать.
М. Родин: Вы готовите большую коллекцию костюмов. Расскажи о ней подробнее.
П. Сапожников: Как ни парадоксально, но нам показалось, что на ключевые роли проекта будет правильнее набрать актёров, а не реконструкторов. Актёры могут профессионально отыграть прописанный образ, «скосплеив» одного персонажа или собирательный образ нескольких персонажей. Но у нас очень высокие требования к исторической достоверности картинки, и, чтобы качественно реконструировать костюмы многих ключевых персонажей, приходится вести отдельную исследовательскую работу.
Поскольку речь идёт о людях высокого социального статуса, то костюмы, естественно, очень богатые: из дорогих тканей, с обилием серебра и других цветных металлов. С одной стороны, заниматься очень интересно, с другой стороны, эта работа очень болезненно бьёт меня по карману. Извините, что увёл разговор в сторону денег, но нередко мне приходится брать на себя функции директора проекта и…
М. Родин: …и считать сметы этих процессов?
П. Сапожников: Да. И постоянно сдерживаться от реализации всяких интересных исторических штук, подумав о том, сколько всё это стоит.
М. Родин: Сколько стоит костюм боярина XVII века?
П. Сапожников: Стоимость материалов на костюм – около 100 тыс. рублей. Плюс работа и некая рыночная наценка, которую вправе сделать, наверное, любой мастер. Дорого, короче говоря, дорого.
М. Родин: А откуда достают ткани, которые выглядят как настоящие историчные? Я так понимаю, сейчас их не очень-то производят, надо искать днём с огнём.
П. Сапожников: Да, их надо искать. Сегодня производят ткани, очень похожие на аутентичные, хотя, конечно, это не совсем стопроцентно то, что хотелось бы. Но реконструировать процесс производства многих тканей на данный момент ещё никому не удавалось: это слишком дорого – сделать всё с самого начала правильно. Поэтому приходится выбирать подходящие ткани из имеющегося ассортимента.
М. Родин: Но всё же выбранные ткани максимально соответствуют эпохе? То есть человек, который придёт на фестиваль, сможет не только увидеть аутентично выглядящего героя, но и получить представление о тканях XVII века, потрогав его одежду? Плюс-минус это будут именно те ткани?
П. Сапожников: Да. Я считаю, можно так сказать. Лишь человек, который очень глубоко разбирается в этой теме, сможет предъявить претензии – мол, у вас тут всё равно не без косячка. На самом деле всё хорошо.
М. Родин: Расскажи обо всём спектре персонажей проекта – кого, кроме бояр, мы ещё там увидим? Для кого сейчас готовятся костюмы, какие раздают роли?
П. Сапожников: Эпоха XVII века, с моей точки зрения, очень интересна тем, что практически в любом месте мог оказаться практически любой человек. Потому что уже достаточно сильно были развиты торговля, взаимодействие между людьми из разных стран, но ещё не наступила промышленная революция. Очень много разных харизматичных персонажей можно изобразить, создав собирательные образы.
Например, в Московии служило очень много наёмников из-за границы: как раз в начале XVII века начали формироваться полки иноземного нового строя, где служили нанятые иностранцы-офицеры. Это шотландцы, французы, англичане, которые служили за деньги русскому царю (или не царю, а самозваному царю), и каждый топил за свою правду и за свой карман. С ними могло произойти практически всё что угодно: нередки истории, когда человек изначально нанимался служить одному персонажу, потом переходил на службу к другому, потом оказывался у третьего. Есть исторические примеры людей, которые прошли очень интересный путь, занимая при этом относительно невысокое социальное положение. Например, должность лейтенанта или капитана всё-таки не очень высока, это абсолютно расходный персонаж, но при этом очень много интересных историй, связанных с людьми примерно такого уровня. Мы хотим показать эти истории.
М. Родин: В какую атмосферу, в какое пространство вы будете помещать этих персонажей? Несколько лет назад на фестивале «Времена и эпохи» вы сделали совершенно уникальную, на мой взгляд, штуку: в Коломенском была построена полная копия Албазинского острога – деревянной крепости XVII века. Что будет в этом году? Где будут действовать эти персонажи?
П. Сапожников: Пока непонятно, потому что площадку мы окончательно ещё не выбрали. У нас есть варианты, связанные с разными площадками в парке Коломенское: это территория у церкви Вознесения, где раньше обычно проходили «Времена и эпохи», это площадка у дворца Алексея Михайловича, который не так давно там построили из дерева, а также территория на Измайловском острове, который тоже относится к музею «Коломенское», у них единая дирекция.
В Москве на самом деле не так много подходящих площадок. Вот на этих трёх, думаю, стоит остановиться. Дальше следите за новостями – мы дадим знать, какую из этих площадок задействуем. В любом случае все они подходят.
Мы планируем для этого фестиваля снова построить довольно много интересных хороших декораций. Пожалуй, на острог замахиваться мы не будем, и то в основном потому, что это просто неисторично для центральной части России.
М. Родин: Для центральной – да. Потому что Албазинский острог располагался на Дальнем Востоке.
П. Сапожников: Да. И всё-таки от региона очень сильно зависит тактика боевых действий. Мы хотели бы, чтобы на этом фестивале война проходила не просто в поле, по которому маршируют люди. Нам хочется наполнить фестиваль объектами и показать городские бои, да ещё и таким образом, чтобы у каждой битвы не было особого сценария, чтобы все заявленные отряды действовали в соответствии с некими правилами. По сути, это такая военная игра, war-game – нечто среднее между страйкболом и исторической настолкой, в которую мы хотим пригласить поиграть людей.
М. Родин: То есть зрители фестиваля не только смогут погрузиться в жизнь, быт XVII века, прочувствовать себя там, но и посмотреть на сражение со стороны? И, насколько я понимаю, на грядущем фестивале представят ноу-хау – будет осуществлена видеотрансляция битвы?
П. Сапожников: Да. Мы хотим отойти от просмотра сражения вживую. Понимаю, что сейчас на меня, наверное, многие набросятся: а как же запах пороха и вся эта романтика? Но на самом деле я как организатор таких мероприятий могу сказать: у любой площадки очень маленькая ёмкость для просмотра подобных сражений. Даже установка специальных трибун (там, где это вообще можно сделать) позволяет слишком малому числу зрителей рассмотреть, что же, собственно, происходит на поле битвы.
М. Родин: То есть людям просто неудобно? Первые ряды что-то видят, а дальше…
П. Сапожников: Да. Комфортно могут посмотреть сражение практически на любой площадке лишь несколько тысяч человек, а это для Москвы просто ничто. У нас возникла идея попробовать полностью уйти в онлайн – вплоть до того, что в какой-то день фестиваля вообще не допускать гостей на площадку.
М. Родин: Чтобы зрители там не присутствовали физически?
П. Сапожников: Да. Для того чтобы съёмки какой-то части сражения не были испорчены людьми в современных костюмах. Вообще онлайн позволяет смотреть битву любому количеству людей, а технологии позволяют довольно легко осуществлять онлайн-трансляции. Есть копеечные дроны, дешёвые камеры, которые можно закрепить на самих участниках этого сражения либо на декорациях внутри. По периметру битву могут снимать операторы с хорошей аппаратурой. То есть на самом деле хорошо подготовленная видеотрансляция сражения позволит дать более сочную и зрелищную картинку для гораздо большего количества людей. Может быть, конечно, у нас ничего и не получится, но это эксперимент.
М. Родин: Думаю, что получится, потому что трансляция – вещь привычная, просто надо её переложить на этот неожиданный формат.
П. Сапожников: У нас как у организации, которая делает мероприятия, нет такого опыта. Но да, трансляция – это совершенно обыденная в современном мире вещь. Думаю, что профессионалы, к которым мы уже обратились, нам помогут, и всё срастётся.
М. Родин: А где-то в городе можно будет увидеть трансляцию?
П. Сапожников: Да. Мы планируем поставить в центре Москвы большие экраны. Была идея поставить экран на Манежной площади, где-нибудь рядом с Жуковым. Чтобы проходящие люди внезапно могли увидеть окошко в парк, где прямо сейчас стрельцы стреляют, пушки взрываются, всё в дыму и не видно ничего.
М. Родин: Но хотелось бы, чтобы что-то всё-таки было видно! Такой вопрос: каждый раз, когда вы готовитесь к фестивалю, обычно производится какой-то новый уникальный артефакт, объект. Что самое интересное вы готовите в этом году? Может быть, не артефакт, но что-то такое, что тебя самого вдохновляет?
П. Сапожников: Хороший вопрос. Следующий вопрос.
На самом деле не знаю. Мы замахнулись на очень много вещей. Этих вещей больше, чем мы на самом деле можем переварить со своими ресурсами – ресурсами времени и денег. Времени не хватает, может быть, даже в большей степени, чем денег.
Меня очень интересует деревянное зодчество, может быть, именно поэтому в 2018 году у нас и родился острог, который удалось довести до действующей модели, но который, к сожалению, печально закончил своё существование. Мне интересна тема с деревянными декорациями, и мы хотим попробовать реконструировать кусочек Москвы XVII века. Тогда Москва (уж даже не знаю, к счастью или к горю – к горю, скорее) была деревянная, поэтому построить её можно. К тому же у нас есть несколько исторических отсылок. Если, например, проводить фестиваль на том же Измайловском острове, это одна из вотчин Романовых, причём ещё с тех времён, когда они ещё не были правящей династией и всё это не было мейнстримом, то, как сообщают документы того времени, в ней находилось энное количество дворов нищих. Их вполне можно реконструировать, мне было бы это очень интересно сделать.
М. Родин: То есть в любом случае мы понимаем, что с 12 по 21 июня люди, которые попадут на фестиваль «Времена и эпохи» и конкретно на площадку «Смутные времена», которую ты организуешь, смогут погрузиться в атмосферу XVII века и прочувствовать её.
П. Сапожников: Точно смогут.
М. Родин: В гостях у нас был Павел Александрович Сапожников. Спасибо тебе.
